– Палочка упадет.
– А здесь? – я показал на точку в дюйме от середины.
– Тоже упадет.
– То же самое и с нами, – пояснил я. – Уступим ли мы в одном или в нескольких случаях, результат окажется одинаковым: кикуйю упадут, как упадет эта палочка. Неужели прошлое нас ничему не научило? Мы должны соблюдать наши обычаи; это все, что у нас есть!
– Но Техподдержка нам не позволит! – запротестовал Коиннаге.
– Они не воины, а цивилизованные люди, – сказал я, добавив в голос презрения. – Их вожди и мундумугу не пошлют своих людей на Кириньягу с ружьями и копьями. Они начнут заваливать нас предупреждениями и обращениями, а когда из этого ничего не выйдет, то обратятся в Эвтопический Совет за рассмотрением своего случая, суд будет много раз откладываться, а заседания проходить снова и снова. – Я увидел, что они, наконец, расслабились, и конфиденциально сказал: – Каждый из вас давно умрет под грузом лет, прежде чем Техподдержка решится перейти от слов к делу. Я ваш мундумугу; я жил среди цивилизованных людей и знаю, как будет на самом деле.
Соседский вождь встал и повернулся ко мне:
– Я пошлю за тобой, когда родятся близнецы.
– Я приду, – пообещал я.
Мы еще поговорили, потом встреча закончилась и старейшины побрели в свои бома, а я задумался о будущем, которое видел яснее, чем Коиннаге или старейшины.
Побродив по деревне, я отыскал юного храброго Ндеми, размахивавшего копьем и метавшего его в чучело буйвола, которое сделал из сухой травы.
– Джамбо, Кориба! – поздоровался он.
– Джамбо, мой храбрый юный воин.
– Я учусь, как ты и велел.
– Помнится, ты собирался охотиться на газелей, – заметил я.
– Газели для детей. Я убью мбого, буйвола.
– У мбого может оказаться на этот счет другое мнение.
– Тем лучше, – уверенно ответил он. – У меня нет желания убивать животное, которое от меня убегает.
– И когда ты пойдешь охотиться на могучего мбого?
– Когда мое копье станет более точным. – Он пожал плечами и улыбнулся. – Может, завтра.
Я задумчиво посмотрел на него и сказал:
– Завтра будет еще не скоро. А у нас есть дело сегодня вечером.
– Какое дело?
– Ты должен найти десять своих друзей, еще не достигших возраста обрезания, и сказать им, чтобы пришли к пруду в лесу к югу. Они должны прийти туда после захода солнца. Передай им, что мундумугу Кориба приказал не говорить никому, даже родителям, куда они отправятся. – Я сделал паузу. – Ты все понял, Ндеми?
– Все.
– Тогда иди. Доставь им мое послание.
Он вытащил копье из соломенного буйвола и быстро зашагал в деревню – молодой, высокий, сильный и бесстрашный.
Ты – наше будущее, – думал я, глядя ему вслед. – Не Коиннаге, не я, не молодой жених Нджогу, потому что их время настанет и пройдет еще до начала битвы. От тебя, Ндеми, будет зависеть судьба Кириньяги.
Когда-то давно кикуйю пришлось сражаться за свою свободу. Объединившись вокруг вождя Джомо Кениаты[6], чье имя большинство твоих предков успело позабыть, мы принесли страшную клятву движения мау-мау; мы калечили, убивали и совершали такие зверства, что в конце концов получили ухуру[7], потому что против такой жестокости у цивилизованного человека нет другой защиты, кроме отступления.
А сегодня ночью, юный Ндеми, когда твои родители заснут, ты и твои друзья встретитесь со мной в чаще леса и, каждый в свою очередь, узнаете о последней традиции кикуйю, потому что я призову не только силу Нгаи, но и неукротимый дух Джомо Кениаты. Вы произнесете слова ужасной клятвы и совершите жуткие поступки, чтобы доказать свою верность, а я, в свою очередь, научу каждого из вас, как принимать эту клятву от тех, кто придет вам на смену[8].
Есть время для всего: для рождения, для возмужания, для смерти. Есть, без сомнения, и время для Утопии, но ему придется подождать.
Потому что для нас настало время ухуру.
Ибо я коснулась неба
МАЙК РЕЗНИК – прирожденный рассказчик как вживую, так и в своих текстах. Но вот что странно: те истории, которые он рассказывает лично, выглядят как неправда (Обыграл меня в пул! Боролся со мной в грязи!), а те, что выходят на бумаге, абсолютно правдивы. Так же и с «Ибо я коснулась неба», моей самой любимой историей Майка Резника.
Я несколько раз разбирала эту историю в трех разных странах, и студенты всегда бурно реагировали на нее. Мы обсуждаем противоречивые убеждения Корибы и их отношение к современным политическим проблемам. Мы изучаем структуру рассказа, который является прекрасным примером «повышения ставок» сцена за сценой, по мере того, как обостряется конфликт между Корибой и Камари. Мы исследуем способы, которыми экспозиция одновременно разворачивает и контрапунктирует драматизированные сцены.
8
Имеются в виду ритуалы кенийской секты мунгики, тесно переплетенной с организованной преступностью и резко отвергающей как политику модернизации кенийского общества, так и любые компромиссы с оставшимися в Кении белыми. Ввиду исключительной секретности общества и пожизненного характера клятвы верности ему о секте известно крайне мало, однако численность ее активистов оценивается не менее чем в полмиллиона человек. Сектанты добывают средства рэкетом, сутенерством, торговлей оружием и наркотиками. –