Я попросил о встрече с Уильямом Блюмлейном на следующий день, и незадолго до ланча он меня принял.
– Доброе утро, Уильям, – сказал я, торопливо входя в его кабинет.
Он сидел за столом с весьма довольным видом в рубашке с короткими рукавами и легких бежевых брюках.
– Привет, Дэвид, – он привстал и потряс мою руку. – Чем сегодня может помочь тебе твое любимое правительство?
– У нас проблема, – сказал я.
Блюмлейн сардонически поднял бровь.
– В Утопии? Гм, думаю, мне следовало бы подать в отставку…
– Уильям, я серьезно.
– Ладно, рассказывай. Надеюсь, ты не против, если мы запишем встречу на голограф. Я все встречи записываю. Это экономит кучу времени: не приходится по сто раз повторять одно и то же.
Я познакомил его со сложившейся ситуацией. Не успел я предложить решение, как он перебил меня.
– Нам нужно защитить парки, – произнес он. – Да, я знаю, у нас там силовые поля, но, по всей вероятности, кто-то отыскал способ их преодолеть, и, если его не поймают в самое ближайшее время, способ этот станет известен и другим потенциальным преступникам. Это значит, что нам понадобятся рейнджеры или смотрители, как их не называй.
– Полностью с вами согласен, сэр, – ответствовал я.
– В идеале, как подсказывает проведенное тобой исследование, стоило бы пошарить в кутузках, найти браконьеров и предложить им досрочное освобождение взамен на сотрудничество. Но у нас в тюрьмах нет браконьеров. Итак, – закончил он, – что ты предлагаешь?
– Нужно нанять юношей из маньят, – посоветовал я. – Горожан нанимать не стоит.
Он покачал головой:
– Это не сработает, Дэвид. Они в жизни не видели дикого зверя. Они понятия не имеют об охоте на носорога, а значит, не поймут, как остановить браконьера. К тому же им придется платить скотом за работу, а я не готов пойти на это.
– В таком случае, – не выдержал я, – просто остается дождаться, когда он снова нанесет удар, и надеяться, что нам повезет? – Я даже рассердился, что он так легко нашел дырку в моем предложении.
– Дэвид, ты же сам меня выдвинул на этот пост. Тебе бы стоило мне чуть больше доверять.
– Ну хорошо, – смирился я. – Что ты намерен делать?
– Я не могу нанять бывших браконьеров, потому что у нас в наличии только один, и мы его еще не арестовали, – ответил Блюмлейн. – И поскольку я не могу нанять никого, кто знает, как охотиться на носорогов, придется нанимать людей, умеющих пробивать силовые поля.
Я нахмурился.
– О чем ты говоришь?
– Заключенных, – произнес он. – Я помилую любого узника любой из наших тюрем, если он докажет, что способен проникнуть через силовую ограду.
– Ты спятил? – вскричал я. – Ты же сам поощряешь их стать браконьерами! А они уже и так преступники!
– Не все так просто, Дэвид, – спокойно ответил он. – Любой узник, принявший мое предложение, обязан будет согласиться на имплантацию следящего чипа, так что мы всегда сможем определить, где он. Думаю, в конечном счете придется вживить такие же чипы всем крупным зверям в природных парках, но сперва нужно разобраться с антибраконьерской командой. Мы не можем получить экспертов, как тогда на ранчо в Кении, но можно нанять тех, кто знает, как браконьеры проникают через силовые ограды. Они будут вооружены, и их перемещения легко будет отследить в любое время дня и ночи. Для начала хватит.
– Надеюсь, – сказал я с сомнением.
– И вот еще что, – продолжил Блюмлейн. – Мы поймаем браконьера, и поймаем очень скоро. Учитывая, сколько стоит такой рог… только у одного человека на Килиманджаро внезапно появится куча денег. Если он положит их на депозит здесь, мы тотчас узнаем. Если он предпочтет разместить их на Земле, я попрошу банки известить меня об этом. Необязательно даже кенийские банки; он не сможет открыть депозит ни в одном банке Земли, не показав им паспорта Килиманджаро.