– Согласен, – сказал Джошуа.
– Я так и думал, что все с этим согласны, – заметил Блюмлейн. – И знаете, что тут самое интересное? Мы все ошибались.
– Не понимаю, – сказал Джошуа.
– Позвольте, я вам объясню. Теперь бессовестные коллекционеры знают, что здесь есть животные, и парки приходится патрулировать круглосуточно. А это три смены в сутки на каждый парк. Кроме того, кто-то должен мониторить силовое поле или прочесывать сами парки на случай, если кто-то проберется за периметр, и нам требуется не менее семи, а лучше – восьми людей в каждой смене. Каждому нужно выдать оружие и сканеры силового поля.
Он помолчал, глядя на нас.
– Господа, это сорок человек со зарплатами и расходы, которые мы в прошлом году не несли. И поскольку парки бесплатны для населения, то все это – чистые убытки, до последнего шиллинга. Заметное число горожан – впрочем, их пока еще меньшинство – полагают, что от парков надо избавиться, передав их территорию скотоводам, которые в любом случае постоянно требуют расширения своей территории, а средствам, уходящим на отряд Като, найти применение получше.
– Я не думал о расходах, – признал я.
– Я думал, – сказал Джошуа, – но и я не представлял, что они окажутся так высоки. – Он нахмурился. – Масаи всегда существовали в гармонии с природой. Таково наше наследие, и было бы преступлением против всех наших традиций избавляться от парков.
– Но сейчас вы не живете в гармонии с природой, – заметил Блюмлейн. – Вы отгородили ее силовым полем.
– Уильям, ты хочешь от них избавиться? – спросил Джошуа.
– Нет, – ответил Блюмлейн, – я всего лишь привел некоторые доводы, с которыми мы столкнемся, если решим сохранить их. – Он развернулся ко мне: – Что скажешь, историк?
Я пожал плечами.
– Мы живем в капиталистическом обществе. Остальные экономические системы показали себя в прошлом не лучшим образом.
– Продолжай, – сказал Блюмлейн, и я догадался, что он понял, к чему я веду. И одобряет.
– Мы живем на искусственной, терраформированной планете, – продолжал я. – У нас нет золота, алмазов или радиоактивных руд. Любые активы Килиманджаро мы обязаны создать сами, а это значит, что для поддержания заповедников необходимо вывести их на самоокупаемость. Нужно, чтобы заповедникам удавалось отбивать стоимость содержания патруля Като, а когда это начнет получаться, то попробуем пойти дальше и добиться окупаемости силового поля. Если же мы не сумеем этого достичь, то с парками придется распрощаться.
– Я полностью согласен, – сказал Блюмлейн. – Теперь следующий вопрос: как именно мы выведем парки на самоокупаемость?
– Ты знаешь как, – сказал я.
– Да, но я предпочел бы сперва услышать ответ от тебя, – проговорил он с едва заметной признательной усмешкой. – Мне так легче, чтобы не казалось, будто я один тут всем рулю и за всех отвечаю.
– Ты уже знал ответ, когда пригласил нас сюда, – раздраженно буркнул Джошуа.
– Если мы собираемся сохранить заповедники от нападок оппозиции, придется сделать так, чтобы парки сами себя обеспечивали.
– И это значит? – проговорил Блюмлейн.
– И это значит открыть Килиманджаро для туристов с Земли, – произнес я.
– Думаю, ты прав, Дэвид, – сказал он.
– Ты знаешь, что я прав, – ответил я. – Ты просто хочешь, чтобы я озвучил это предложение совету и вызвал огонь на себя.
Блюмлейн улыбнулся.
– Разве политикам не свойственно прикрывать свои задницы при решении проблем?
– Я только одного политика знаю, – заметил Джошуа, – и он меня временами порядком бесит.
– Ну что ж, – сказал Блюмлейн, – значит, придется тебя еще сильнее взбесить.
– Что еще? – потребовал Джошуа.
– Хочу, чтобы ты раскинул мозгами.
– О чем? – не понял Джошуа.
Блюмлейн посмотрел на меня и понял, что я уловил его замысел.
– Дэвид, – попросил он, – объясни ему.
– Это как с домино, – обратился я к Джошуа. – Упала одна костяшка, за ней еще и еще. Если открыть природные парки для туристов, придется построить домики отдыха. Проложить к ним дороги от посадочной площадки. Нам понадобятся настоящие смотрители, потому что, если привлечь достаточно туристов, чтобы парки стали самоокупаемыми, гости неизбежно начнут вредить экологии. Нельзя, чтобы туристы бродили по паркам пешком, ведь у нас тут хищники, а раз так, придется импортировать специальные транспортные средства, а значит, для них надо будет проложить дороги или, по крайней мере, тропы, к тому же надо будет научить наших водить эти машины и обслуживать их.
– И это лишь надводная часть айсберга, – подхватил Блюмлейн, – хотя на Килиманджаро нет айсбергов. У нас тут посадочная площадка, которую мы называем Космопорт. В данный момент вокруг нее пусто. Но если начнем развивать туристическую отрасль, туристы не согласятся стоять посреди пустоши с багажом и ожидать прибытия корабля. Нам понадобится небольшой полноценный космодром, не столько для кораблей – ну, во всяком случае, поначалу, – сколько для туристов. Им нужно будет где-то оставить багаж, укрыться от непогоды и выхлопов ретроракет, перекусить в ожидании своего рейса. Все это исходя из предположения, что у нас будет один корабль, вроде того, каким доставили сюда колонистов масаи. Но если мужчина или женщина в состоянии найти время и деньги, чтобы приехать сюда посмотреть на животных, то у таких туристов, скорее всего, будет собственный звездолет, а раз так, нам понадобятся ангар, заправочная станция и обученные механики.