– Тогда, пожалуй, лучше уничтожить природные парки, – произнес Джошуа.
– Почему? – спросил Блюмлейн.
– Ты описываешь не Утопию масаев, – ответил Джошуа. – Это ближе к масайскому понятию об аде.
Блюмлейн обернулся ко мне:
– Так ли это, Дэвид?
– Смотря каких масаев спросить, – отвечал я. – Не забывай, что восемьдесят процентов масаев еще на Земле покинули саванны ради городов; ясно, что они интересовались способами заработка. И даже скотоводы никогда не отказывались от доходов от туризма. Еще в конце XX века мы строили специальные деревни, куда туристы могли приезжать, бродить среди наших хижин, снимать фото и видео, задавать вопросы, так что наш эльморан проводил больше времени с туристами, удовлетворяя их любознательность, нежели со своим скотом. К началу XXI века мы создали много рабочих мест в туристической отрасли. Знаешь ли ты, что в одном только 2020 году было продано семь тысяч аутентичных масайских копий? И меньше тысячи из них нашли своих покупателей в Африке, а все остальное продали через дилеров или через интернет.
– Значит, это и вправду был ад? – спросил Блюмлейн.
– А иначе зачем было эмигрировать на Килиманджаро? – ответил вопросом Джошуа.
– Вы прибыли сюда построить Утопию.
– С той же целью кикуйю прилетели на Кириньягу, – сказал Джошуа.
– Это правда, Дэвид? – обратился ко мне Блюмлейн.
– Нет, – ответил я. – Они прибыли туда возродить Утопию, которая, по их мнению, существовала до прихода европейцев. Мы же явились создать свою с чистого листа.
– Мы знаем, чего мы не должны создать, – настаивал Джошуа.
– Разве? – отозвался Блюмлейн. – Покажи-ка мне масаи, который будет возражать против богатства, от своего скота и шиллингов, и тогда, возможно, я соглашусь.
– Значит, нужно отобрать деньги у госпиталей или фермеров и отдать твоей туристической отрасли?
– Богатство не всегда имеет предел, Джошуа, – возразил Блюмлейн. – Ты и сам можешь это наблюдать на примере стада скотины. С каждым родившимся теленком стадо растет в цене – и никакое другое стадо от этого не теряет ценности. Таким образом растет богатство. Мы уже исследуем некоторые возможности, пытаясь создать самоокупаемую систему природных парков. Она принесет нам деньги туристов, деньги, которых не существовало на Килиманджаро, пока туристы не приехали их тратить. Она создаст рабочие места смотрителей, автомехаников, обслуживающего персонала домиков отдыха – рабочие места, которых здесь не существовало, пока туристам не понадобится сервис. Деньги, которые заплатят туристы, не отнимутся у кого-то на Килиманджаро. Эти деньги увеличат наше благосостояние, а не просто перераспределят его.
– Перестань мне лекцию читать, будто я маленький! – гневно перебил его Джошуа.
– Тогда перестань возражать, как ребенок, – отпарировал Блюмлейн. – Если бы люди хотели жить так же, как жили в Кении или Танзании, они бы не прилетели на Килиманджаро. Как и всякая потенциальная Утопия, эта носит экспериментальный характер. Я сохраню парки, пока смогу, и разберусь с последствиями их существования, как смогу. Но если не смогу их сохранить, если не получу большинство среди старейшин совета, то я не сдамся и не вернусь на Землю, поджав хвост. Я выдвину новый проект для новой Утопии. Чего я не стану делать, так это в чистом виде воссоздавать земное общество. Если оно было Утопией, то масаи ни за что не покинули бы Землю.
– Оно было ближе к Утопии, чем предлагаемое тобой, – не сдавался Джошуа.
– Прости, если я с тобой не соглашусь, – ответил Блюмлейн.
– Ты можешь выразить несогласие перед советом, – сказал Джошуа, – потому что именно там я собираюсь привести свои аргументы.