— Вообще же, — снова заговорил Кир, — и ты, Гистасп, и вы все, здесь присутствующие, должны знать: если вы будете говорить мне о том, когда кому-либо из вас придет в голову жениться, то вы легко убедитесь, каким отличным помощником я смогу оказаться для вас.
— А если кто-нибудь пожелает выдать дочь, — спросил Гобрий, — кому он должен заявить об этом?
— Тоже мне, — сказал Кир, — ибо я на редкость сведущ в этом искусстве.
— В каком это? — поинтересовался Хрисант.
— Да в том, чтобы определить, кому какой брак подходит.
— Тогда скажи мне, ради богов, — попросил Хрисант, — какая жена, по-твоему, лучше всего подойдет мне?
— Прежде всего, — отвечал Кир, — маленькая; ведь ты и сам невелик, а если ты женишься на высокой и когда-нибудь захочешь ее поцеловать, когда она будет стоять, тебе придется подпрыгивать, как щенку.
— Да, это ты правильно заметил, — согласился Хрисант, — тем более, что я никуда не годный прыгун.
— Затем, — продолжал Кир, — тебе бы очень подошла курносая.
— А это еще к чему?
— Да ведь сам ты горбонос, а горбоносость, поверь мне, лучше всего сочетается с курносостью.
— Ты, пожалуй, скажешь, — усмехнулся Хрисант, — что и хорошо поевшего — вот как я теперь — надо сочетать с голодной.
— Разумеется, клянусь Зевсом, — подтвердил Кир. — Ведь у сытых людей живот по-своему горбонос, а у голодных — курнос.
— А хладнокровному царю? — спросил Хрисант. — Ты мог бы сказать нам, ради всех богов, какая ему подошла бы жена?[359]
Тут все расхохотались, и Кир, и остальные гости. Посреди общего смеха Гистасп заметил:
— В твоей царской власти, Кир, я особенно завидую одному.
— Чему? — поинтересовался Кир.
— Тому, что ты можешь, несмотря на свою холодность, вызывать смех у людей.
— А между тем, — возразил Кир, — разве ты не отдал бы кучу денег за то, чтобы самому так говорить и чтобы слухи о твоем остроумии дошли до той, в глазах которой ты хочешь отличиться? Такими шутками обменивались они тогда на пиру.
После этого Кир распорядился принести богатый женский наряд, который он попросил Тиграна передать его жене за то, что она храбро следовала за мужем в походе.[360] Артабазу он подарил золотой кубок, а предводителю гирканцев коня и много других прекрасных подарков.
— Что касается тебя, Гобрий, — сказал он затем, — то я дам мужа твоей дочери.
— В таком случае, — вмешался Гистасп, — дай им меня, чтобы мне достались его записи.
— А есть ли у тебя состояние, которое может сравниться с богатством этой девушки? — осведомился Кир.
— Клянусь Зевсом, — отвечал тот, — оно у меня даже во много раз большее.
— И где же оно, это твое состояние? — поинтересовался Кир.
— Здесь, — отвечал Гистасп, — как раз на том месте, где ты сам сидишь, раз ты мне друг.
— Для меня этого достаточно, — промолвил Гобрий; и тут же, протянув правую руку, заявил:
— Отдай мне его, Кир; я принимаю такого зятя.
Тогда Кир взял правую руку Гистаспа и вложил ее в руку Гобрию, а тот принял ее. Вслед за тем Кир преподнес Гистаспу множество прекрасных подарков, чтобы он мог послать их своей невесте. Хрисанта же Кир притянул к себе и поцеловал. Тут Артабаз заметил:
— Клянусь Зевсом, Кир, чаша, которую ты подарил мне, и подарок, который ты сделал Хрисанту, отлиты не из одинакового золота.
— Ну что ж, — отвечал Кир, — я и тебе сделаю такой же подарок.
— Когда? — поспешил спросить тот.
— Через тридцать лет.
— Я буду ждать, — заявил Артабаз, — и не умру до того, так что будь готов.
На том пиршество тогда и окончилось. Когда гости начали вставать, Кир тоже встал и проводил их до дверей.
На следующий день Кир отпустил домой всех присоединившихся к нему добровольно союзников, за исключением тех, которые пожелали остаться у него навсегда; этим он дал землю и дома, которыми и поныне еще владеют потомки оставшихся тогда с Киром воинов, а были это по большей части мидяне и гирканцы. Всех уходивших Кир щедро одарил и расстался с ними так, что ни командиры, ни простые воины не могли на него пожаловаться. После этого он распределил уже среди своих воинов сокровища, взятые в Сардах.[361] Мириархам и состоявшим при нем гиперетам он отделил лучшие доли в соответствии с заслугами каждого, а остальное пустил в раздел; при этом, выделив каждому мириарху соответствующую часть, он поручил им произвести дальнейший раздел тем же способом, как он сам это сделал для них. Таким образом каждый начальник распределял сначала награды между подчиненными ему командирами, в соответствии с их заслугами, а самые остатки гексадархи распределили между рядовыми воинами, также соответственно заслугам. В итоге все по справедливости получили свою долю. Тем не менее, когда воины получили свои награды, кое-кто стал высказываться в таком духе:
359
А хладнокровному царю?… какая ему подошла бы жена? — Хрисант обыгрывает переносные значения слова «холодный» которое может значить еще «неостроумный» и «бесстрастный». Первое относится к шуткам Кира, второе — к тому, что тот берется устраивать браки других, сам еще до сих пор не будучи женат.
361
… сокровища, взятые в Сардах. — Ранее об этих сокровищах сообщалось в VII, II, 14; III, 1; IV, 12 слл.; V, 57.