Особенно характерно введение «Киропедии», в котором автор выражает свое восхищение личностью Кира. Энкомиастический, хвалебный тон его имеет яркую риторическую окраску. Уже первые строки «Киропедии» («…какое множество демократий было ниспровергнуто… какое множество монархий и олигархий пали… как много лиц, домогавшихся тиранической власти, очень быстро ее лишились…») содержат характерное мерное повторение одного и того же слова в начале сходных по ритмике и синтаксической структуре словосочетаний (теоретики ораторской прозы называли этот прием анафора). Часто встречается эпанастрофэ — повторение слов, заканчивающих одно предложение, в начале другого; парономасия — игра сходно звучащих, но имеющих различные значения слов: гомойотелевта — мерно повторяющиеся слова с одинаковыми окончаниями; гомойоптота — повторяющиеся слова, стоящие в одном и том же падеже и т. п. Эти риторические фигуры соединяются в одном или нескольких периодах, например: … стадо отправляется в путь туда, куда его ведут, пасется там, куда его пригонят, не идет туда, куда его не пускают… (7, Л 2)
Здесь несомненно проявилось влияние риторической школы Исократа на стиль «Киропедии».[551]
Риторическими фигурами украшены и диалоги — ср. I, VI, 2—46; III, I, 15–30; III, III, 49–55; V, I, 7-17; VIII, III, 36–47 и др.
Диалогов и монологов в «Киропедии» намного больше, чем действия, и это сильно отличает ее от более позднего античного романа (и приближает к жанру «сократического диалога», о котором говорилось выше). Но, как справедливо отмечает Шварц,[552] риторические рассуждения, которыми так густо оснащена «Киропедия», могут оказаться интересными и даже увлекательными, если последовательно восстанавливать точки соприкосновения авторской мысли с его личным жизненным опытом.
Тесную связь «Киропедии» с жанром сократического диалога можно легко проиллюстрировать, сравнив диалоги «Киропедии» с диалогами Платона.
В первой главе III книги Кир, захватив в плен армянского царя (бывшего данником Мидии, но отказавшегося выполнять взятые на себя обязательства), заставляет его держать ответ в присутствии всего войска, а также семьи армянского царя и знатных армян. Искусно поставленными альтернативными вопросами (предполагающими однозначный ответ) Кир заставляет армянского царя признать, что, он, царь, вполне заслужил, чтобы ему был вынесен смертный приговор:
Кир. Если у тебя какое-либо должностное лицо совершит преступление, ты оставишь его на занимаемой должности или же поставишь вместо него другого? Царь. Поставлю другого.
К и р. А если у него окажется много денег, ты оставишь ему его богатство, или же сделаешь его бедняком? Царь. Разумеется, отниму все, что у него окажется.
К и р. А если ты узнаешь, что он перешел на сторону врага, как ты поступишь в этом случае?
Царь. Казню его. Чем умирать, будучи изобличенным во лжи, я лучше умру, говоря правду.
Сравним этот диалог с разговором, происходящим между Сократом и Федром в одноименном произведении Платона (это тем более уместно, что у Платона здесь идет речь о сущности суда и судебного процесса вообще):
Сократ. Скажи мне, что делают на суде тяжущиеся стороны? Не спорят ли они, или назвать это как-нибудь иначе? Ф е д р. Нет, именно так. Сократ. Спорят о том, что справедливо и что несправедливо? Федр. Да.
Сократ. И тот, кто делает это искусно, сумеет представить одно и то же дело одним и тем же слушателям то справедливым, то, если захочет, несправедливым? Ф е д р. И что же?
Сократ. Да и в народном собрании одно и то же покажется гражданам иногда хорошим, а иногда наоборот. Ф е д р. Это так.[553]
Сущность сократовского понимания суда, изложенная здесь, становится совершенно ясной из сцены суда над армянским царем в «Киропедии» (она находит подтверждение и в цитированном месте платоновского диалога). В то время как Кир заставляет армянского царя признать, что он, царь, заслужил смертную казнь, сын армянского царя Тигран при помощи ряда софистических доводов убеждает Кира, что тому выгоднее оставить царя в живых и даже сохранить ему царский престол. Здесь мы находим живую иллюстрацию, к ходячему обвинению в адрес софистов, которые могут «кривую речь сделать правой» и наоборот.