— Ты утверждаешь, отец, что полководец должен быть и сильнее всех своих воинов?
— Да, разумеется; но не тревожься, мой мальчик! Ты должен знать, что полководец и рядовой воин, обладая одинаковой силой, по-разному сделают одно и то же дело. Сознание уважения, оказываемого ему, а также то, что на него обращены взоры всех воинов, значительно облегчают полководцу даже самый тяжелый труд.
— А когда воины уже имеют все необходимое, здоровы, выносливы, изучили воинское искусство, исполнены честолюбивых устремлений, когда им больше удовлетворения приносит собственная дисциплинированность, чем неповиновение, — разве тогда, отец, не покажется тебе здравомыслящим полководцем тот, кто пожелает как можно скорее вести их на врага?
— Разумеется, клянусь Зевсом, — отвечал отец, — если только он надеется одержать победу. Если же нет, то я предпочел бы соблюдать осторожность, и притом именно в той мере, в какой я чувствовал бы моральное превосходство свое и своих воинов, подобно тому, как и в других случаях мы стараемся сохранять в безопасности все, что нам наиболее дорого.
— А как можно, отец, скорее всего одержать победу над врагом?
— Клянусь Зевсом, мой мальчик, отнюдь не о простом или незначительном деле ты спрашиваешь. Однако знай, что тот, кто намерен добиться победы, должен стать коварным, скрытным, хитрым, лукавым, вором и грабителем, а также превосходить противника в военных хитростях. Тогда Кир, рассмеявшись, сказал:
— Клянусь Гераклом, хорошее же будущее ты мне предрекаешь, отец!
— Ты будешь, мой мальчик, самым справедливым и наиболее точно соблюдающим законы человеком.
— Но почему же вы учили нас совершенно другому, когда мы были детьми, а затем эфебами?
— Совершенно верно, — сказал отец, — и ныне мы продолжаем учить вас поступать так по отношению к друзьям и согражданам. Но разве тебе неизвестно, что вы научились также и таким делам, которые дают возможность нанести ущерб неприятелю?
— Да нет же, по крайней мере о себе могу так сказать, — отвечал Кир.
— Тогда ради чего вы учились стрелять из лука и метать дротик? С какой целью постигли вы искусство заманивать в западни диких свиней, копая ямы и расставляя сети? Или охотиться на оленей с помощью капканов и петель? Почему вы вступали в схватку со львами, медведями, леопардами не как равные с равными, но всегда применяя различного рода хитрости и охотничьи уловки? Разве ты не знаешь, что все это — коварные приемы, обеспечивающие превосходство над противником?
— Да, разумеется, клянусь Зевсом, — отвечал Кир, — но ведь все это было направлено против зверей! А если бы я попытался обмануть человека, мне досталось бы немало ударов бичом.
— Мы учили вас поражать мишени и не разрешали стрелять из лука или метать дротик в людей с той целью, чтобы вы в настоящее время не причиняли вреда друзьям, но в случае войны могли бы отразить врагов. И мы учили вас различного рода уловкам и хитростям на охоте, чтобы вы не применяли их против сограждан, но если случится война, чтобы вы были готовы использовать их в борьбе с врагом.
— Однако, отец, если в равной мере необходимо уметь и наносить ущерб и приносить пользу, почему бы нам не развивать в себе эти навыки, применяя полученные знания к людям?
— Рассказывают, мой мальчик, что некогда, во времена наших предков, жил один учитель, который учил детей справедливости так, как ты советуешь. Он учил и лгать, и говорить правду, обманывать и поступать справедливо, быть искренними и клеветать, хитрить и поступать открыто и прямо. При этом он указывал, что из всего этого следует использовать против врагов, и что должно найти себе применение в отношениях с друзьями. И еще он учил, что можно обманывать и друзей, если это принесет им пользу, и воровать их имущество, если это пойдет им на благо. Обучая так детей, он заставлял их применять все это в жизни, подобно тому как эллины, судя по рассказам, обучают и детей обманным приемам в борьбе. И вот, некоторые молодые люди, имевшие склонность к обману и коварству, которые, возможно, были не прочь и поживиться за счет других, не удержались, чтобы не испробовать полученные навыки на своих согражданах, пытаясь их обмануть. Поэтому я был установлен и закон,[45] которому мы следуем и поныне. Согласно этому закону, детей следует учить только одному, как мы требуем и от рабов по отношению к нам, а именно говорить всегда правду, не обманывать и не хитрить. Если же они поступают иначе, мы их наказываем для того, чтобы, воспитываясь в таких правилах, они выросли добрыми гражданами. А когда они достигнут твоего возраста, то, согласно принятому решению, их можно уже совершенно безопасно обучать уловкам и приемам, применяемым против врагов. В этом случае не может возникнуть опасения, что вы, уже воспитанные во взаимном уважении, превратитесь в жестоких и грубых сограждан. Точно так же мы не беседуем со слишком юными о том, что касается любви, с целью не развивать в них сильного полового влечения. В противном случае, научившись легко его удовлетворять, они станут злоупотреблять этим.
45
… закон… — В подлиннике употреблен характерный греческий термин «ретра» — буквально «уговор», «условие», «установление». Так, между прочим, согласно Плутарху («Ликург», 6), называлось пророчество, полученное спартанским законодателем Ликургом в Дельфах. В этой Ликурговой ретре излагались основы новой конституции для Спарты.