Так он сказал, и все гомотимы обрадовались, что в бою к ним присоединятся многочисленные соратники. Один же из них произнес при этом следующую речь:
— Может быть, то, что я сейчас скажу, покажется вам странным, но именно Киру я бы посоветовал выступить от нашего имени перед персами, когда они получат оружие, чтобы сражаться вместе с нами. Мне хорошо известно, что человеческую душу скорее трогают речи тех, кто обладает большими возможностями и награждать, и наказывать. А когда такие люди дарят что-либо, их подарки, будь они самыми незначительными, ценятся выше, чем дары обычных людей. Поэтому и теперь, я полагаю, наши персидские соратники выслушают речь Кира с большей радостью, чем нашу. А когда их зачислят в ряды гомотимов, они станут считать свое положение более прочным, будучи обязаны этим царскому сыну и полководцу, а не нам. Впрочем, нам тоже не следует устраняться, но, напротив, (любым способом)[50] надо всячески возбуждать в них благородную решимость. Ведь чем более достойными воинами они себя покажут, тем это будет полезнее и для нас.
После этого Кир собрал всех персидских воинов и, приказав сложить все оружие на середину, произнес следующую речь:
— Персидские воины! Вы родились и были воспитаны в той же стране, что и мы, и тела ваши закалены ничуть не хуже, чем наши; вам подобает и духом быть нисколько не слабее нас. Обладая такими качествами, вы на нашей общей родине не имели равных с нами прав, но не потому, что кто-то несправедливо вас обделил, а потому, что вам необходимо было самим добывать себе средства к существованию. Теперь мне вместе с богами предстоит позаботиться о предоставлении вам равных с нами прав. Перед вами, если вы захотите, откроется возможность получить такое же вооружение, как у нас, и сражаться рядом с нами, разделяя те же опасности, которым подвергаемся мы. И если вы проявите себя благородными и доблестными воинами, вы удостоитесь равных с нами почестей. Раньше вы, как и все мы, занимались стрельбой из лука и метанием дротика. Если вы хуже нас владеете этим искусством, то это не удивительно; ведь у вас не было такого досуга, как у нас, чтобы уделять этим занятиям должное внимание. Но, когда вы наденете на себя это вооружение, вы ни в чем не будете нам уступать. У каждого из вас будет хорошо прилаженный к груди панцирь, плетеный щит в левой руке, который мы все привыкли носить, меч или секира в правой, которыми можно разить врага без опасения промахнуться. И тогда чем же другим каждый из нас сможет отличиться, если не храбростью? А вам подобает воспитывать в себе это качество ничуть не меньше, чем нам. И почему бы нам следовало больше, чем вам, стремиться к победе — этому источнику и залогу всех благ и почестей? А что касается власти, которая делает все имущество побежденных достоянием победителей, то разве мы более нуждаемся в ней, чем вы? В заключение Кир сказал:
— Вы слышали мою речь, оружие перед вами. Желающие пусть возьмут его и запишутся у таксиарха в таксис, подобный нашему. А тот, кто хочет удовольствоваться положением наемника, пусть останется с оружием вспомогательных войск.
Так говорил Кир. Слушавшие его персы подумали, что если они сейчас в ответ на призыв Кира не согласятся взять на себя обязанности гомотимов и за это получить равные с ними права, тогда они по справедливости должны будут прожить весь свой век в безысходной нужде. Поэтому они все записались и взяли оружие.
Пока ходили слухи о приближении врага, но его еще не было видно, Кир занимался разнообразными упражнениями со своими воинами, чтобы закалить их тела, и обучал их тактике, всеми силами поднимая в них воинский дух. Но прежде всего, получив от Киаксара известное число гиперетов,[51] он приказал им доставлять его воинам все необходимые припасы в нужном количестве. После этого солдатам ничего другого не оставалось делать, кроме как заниматься воинскими упражнениями. Кир был уверен, что только тот в совершенстве овладеет каким-либо искусством, кто оставит без внимания все остальное и устремит все свои силы на изучение избранного предмета. Поэтому он исключил из воинских упражнений стрельбу из лука и метание дротика, оставив лишь боевые упражнения в панцире, с мечом и щитом. Кир настойчиво приучал воинов к мысли, что им предстоит атаковать врага сомкнутым строем — иначе им придется признать свою негодность как союзников. А людям, прекрасно знающим, что им выплачивают содержание не ради чего-либо иного, а только ради того, чтобы они отважно сражались за своих покровителей, признать это очень тяжело. Зная, что воины охотнее занимаются на учениях, когда между ними возникает соревнование, Кир учредил состязания по всем видам боевой выучки, в которой совершенствуются воины. Условия соревнований были следующие. Рядовой воин должен был проявить свою дисциплинированность, трудолюбие, смелость при встрече с врагом, выдержку и знание воинского искусства, умение ухаживать за оружием, а также честолюбие и стремление к славе, воспитывая в себе эти качества. Пемпадарх должен был и сам стать образцовым воином, и свою пятерку по возможности сделать такой же. Декадарх должен был подобным же образом подготовить свою десятку, лохаг — свой лох, а такснарх не только был обязан сам стать безупречным воином, но и должен был следить за подчиненными ему командирами, чтобы те проявляли необходимую требовательность по отношению к своим подчиненным[52] в исполнении воинского долга. Таксиархам, признанным лучшими начальниками своих таксисов, он назначил наградой должность хилиарха, лохагам, лучше всех подготовившим свои лохи, — повышение в должности до такснарха, лучшим декадархам — должность лохага, и точно такое же повышение пемпадархоп до декадарха, а лучших рядовых воинов — до пемпадарха. Привилегией всех этих начальников было прежде всего уважение со стороны подчиненных, а кроме того, им оказывались другие почести в соответствии с положением каждого. Те, кто заслужил похвалу, могли надеяться и на большую награду, если с течением времени они совершали что-либо особенно выдающееся. Кир установил победные награды и целым подразделениям — таксисам, лохам, десяткам и пятеркам, которые проявили особое усердие во всех тех делах, о которых говорилось выше, и служили примером дисциплинированности. Награды эти были такими, какими подобает награждать большие группы людей. Так распорядился Кир, и так упражнялось его войско.
50
…любым способом… — Эти слова как позднейшая глосса к слову «всячески» исключаются из текста К. Линке; В. Гемолль, со своей стороны, вместо рукописного τροπψ предлагает читать επιτροπψ на основании сопоставления формального и неубедительного — с IV, 2, 35.
51
Гипереты — помощники, слуги. Так в «Киропедии» называются особые служители, состоявшие непосредственно при полководце и исполнявшие различные поручения (см. II, I, 31), в частности несшие обязанности интендантов (комментируемое место), адъютантов или ординарцев (II, IV, 4; V, III, 52; IV, 18; VI, JII, 29; VII, I, 38; III, 2 и 3; V, 18 и 39; VIII, IV, 29; V, 13) — или даже личной охраны военачальника (VI, II, 13; III, 13 и 14).
52
… проявляли необходимую требовательность… к… подчиненным… — Здесь дана градация подразделений армий Кира — от низших единиц до больших соединений. Пемпадарх — начальник пятерки (пемпады), декадарх — начальник десятки (декады). Собственно говоря, низшее подразделение состояло из 6 человек — 5 рядовых и 1 командира, и потому вместо пемпадарха Ксенофонт иногда употребляет другое слово — гексадарх, т. е. начальник шестерки. Равным образом десятка на самом деле состояла из 12 человек—10 рядовых и 2 пемпадархов (гексадархов), из которых один одновременно исполнял обязанности декадарха; поэтому командира десятки Ксенофонт иногда именует додекадархом, т. е. командиром двенадцати. Две десятки составляли лох, которым командовал лохаг (и вместе с ним в лохе было 25 человек), четыре лоха образовывали таксис (сотню) во главе с таксиархом («сотником»), а десять таксисов — тысячу во главе с тысячником — хилиархом.