Командиры разошлись и стали выполнять все, что приказал Кир. На следующий день рано утром они явились к воротам дворца. Кир вместе с ними вошел к Киаксару и сказал царю следующее:
— Я знаю, Киаксар, что ты уже давно и ничуть не менее меня задумываешься над тем, что я собираюсь тебе сейчас сказать. Но ты, наверное, стыдишься высказать во всеуслышание свою мысль, чтобы не показалось, будто тебя тяготят расходы на наше содержание, если ты напомнишь нам о необходимости выступить в поход. Но, поскольку ты сам и молчишь, я скажу и за тебя и за нас. Мы все, находясь в состоянии полной боевой готовности, решили выступить — не ждать, пока враги вторгнутся в твои владения, и не сидеть, сложа руки, в дружественной стране, но как можно скорее вторгнуться в земли врагов. Ведь ныне, пребывая на твоей земле, мы поневоле причиняем тебе ущерб. Но если мы вторгнемся на земли врага, мы без оглядки станем разорять его владения. Ныне ведь ты вынужден содержать нас, расходуя на это большие средства. Напротив, выступив в поход, мы сможем содержать себя за счет врагов. Если бы нас ожидали там большие опасности, чем грозящие нам здесь, мы, возможно, могли бы выбрать более безопасное для нас решение. Но ведь нам предстоит сразиться с одним и тем же врагом, останемся ли мы здесь, или же, ворвавшись в страну врага, встретимся с ним там. И мы сами остаемся все теми же, ожидая врага здесь или столкнувшись с ним на его земле. Да и воинский дух в наших войсках усилится и укрепится, если мы сами выступим против врагов, а не станем поступать подобно людям, поневоле ожидающим прихода неприятеля. В свою очередь, враги будут больше бояться нас, узнав, что мы вовсе не трепещем от страха, сидя у себя дома, но, услышав о их приближении, сами двинулись им навстречу, чтобы как можно скорее вступить с ними в сражение; что мы не ожидаем, когда враг станет опустошать нашу землю, но, опередив его, сами разоряем его страну. Действительно, если мы напугаем врагов, а сами станем вести себя смелее, это, я полагаю, будет немалым приобретением, и создавшееся положение станет, как я думаю, безопаснее для нас и более опасным для врага. Наконец, и отец мой всегда утверждает, и ты говоришь это же, да и все остальные согласятся с тем, что судьба войны определяется силой духа воинов, а не их физической мощью. Так говорил Кир. А Киаксар ответил ему:
— Пусть ни тебе, Кир, ни вам, остальные персы, не приходит в голову, будто меня тяготит необходимость тратиться на ваше содержание. Однако мысль о том, что нам следует вторгнуться в страну врагов, и мне самому представляется во всех отношениях превосходной.
— Поскольку мы единодушно принимаем это решение, — сказал тогда Кир, — давайте начнем подготовку. И если знамения богов окажутся благоприятными, выступим как можно скорее.
После этого они отдали воинам приказ готовиться к походу. Кир же стал приносить жертвы богам,[72] первому Зевсу Царю, а затем и всем остальным, чтобы они были и верными соратниками, и союзниками, и подателями благих советов. Он обратился с молитвой и к героям — покровителям и защитникам мидийской земли. После того, как жертвы дали благоприятные знамения, все его войско собралось к границе, и Кир, вопросив вещих птиц, вторгся во вражеские земли. Быстро перейдя границу, он сразу же почтил возлияниями Гею, принес жертвы другим богам и умилостивил героев — покровителей Ассирии.[73] Совершив все это, он вновь принес жертвы Зевсу Отчему, не забыв при этом ни одного из других богов, явивших ему какие-либо вещие знаки.
Все эти жертвы дали благоприятные знамения, и, продвинувшись с пехотой на небольшое расстояние, они разбили лагерь. Конница стала совершать набеги, захватывая богатую и разнообразную добычу. В дальнейшем они продолжали менять расположение лагеря, в изобилии добывая все необходимые припасы и опустошая вражескую страну в ожидании появления неприятеля.
72
Кир же стал приносить жертвы богам… — Религиозные церемонии, совершаемые Киром накануне выступления в поход, очень близко напоминают соответствующий спартанский ритуал. Выступление спартанского войска всегда сопровождалось сложными религиозными обрядами. Перед выступлением цари приносили жертвы Зевсу Предводителю и божествам — «спутникам Зевса» (т. е., по-видимому, Диоскурам). На границе государства приносились новые жертвы Зевсу и Афине, именно на счастливый переход границ (так называемые диабатерии). См.: Xen. Lac pol, 13, 2–5.
73
… умилостивил героев-покровителей Ассирии. — Стремление привлечь покровителей чужой земли было в обычае у древних. «В Истории» Фукидида (II, 74) рассказывается, как спартанский царь Архидам, вступив на территорию враждебных Платей, призвал местных платейских богов и героев в свидетели того, что виновниками распри являются не спартанцы, а сами платейцы, дабы, таким образом, отвести от себя гнев этих местных божеств.