— Персидские воины! Я должен, прежде всего, воздать величайшую, насколько это в моих силах, хвалу богам; полагаю, что вы все готовы сделать то же самое. Ведь нам выпало счастье и победу одержать, и остаться в живых. За все это нам следует отблагодарить богов чем мы только сможем. Вам всем я также воздаю хвалу, ведь вы совершили великолепный подвиг. Что же касается заслуг каждого воина, то я выясню это у их командиров и постараюсь вознаградить всех по справедливости и похвалой, и деньгами. А вот ближайший мой помощник таксиарх Хрисант не нуждается в том, чтобы о его действиях надо было расспрашивать других; я сам знаю, как он вел себя в бою. Во всем прочем он действовал так же, как, полагаю, действовали вы все. Но когда я приказал ему отступить, назвав при этом его по имени, он, уже было занесший меч над головой врага, тотчас же подчинился и, оставив свое намерение, бросился выполнять приказ.[81] Он и сам стал отходить, и от других энергично потребовал, чтобы они сделали то же самое. Так он поступал, пока не вывел свой отряд за пределы досягаемости вражеских стрел. Враги не смогли даже заметить, как мы отступили, не успели даже луки свои натянуть и копья метнуть. Так что благодаря своей дисциплинированности он и сам остался невредим и своих людей сумел сохранить. Вижу, что среди вас есть раненые, — заметил далее Кир. — Я выясню, когда они получили свои ранения, и тогда выскажу свое суждение.[82] Хрисанта же за его ратные подвиги и рассудительность, за умение и начальствовать, и подчиняться приказам командиров, я уже сейчас награждаю званием хилиарха, а если божество пошлет нам еще новые блага, я и тогда его не забуду. И я 5 хочу, — добавил при этом Кир, — чтобы вы всегда хранили в своей памяти все, что видели во время этого сражения. Это поможет, вам раз и навсегда усвоить, что является решающим условием спасения вашей жизни — воинская ли доблесть или же бегство с поля битвы, и знать, кто скорее избавляется от опасности — тот, кто с радостью устремляется в бой, или тот, кто уклоняется от участия в сражении. Навсегда запомните, какую радость приносит победа. Обо всем этом вы сможете получить верное представление, учитывая, вместе со всем прочим, также и опыт недавних событий. Помня обо всем этом, вы станете доблестными воинами. Теперь же вы, как отважные и опытные воители, отмеченные милостью богов, ступайте ужинать, совершите возлияние богам и пропойте пэан. Но вместе с тем не забывайте распоряжений, которые вам отданы.
Сказав это, Кир вскочил на коня и поехал к Киаксару. Там он, естественно, вместе с ним порадовался победе, познакомился с состоянием тамошних дел, спросил Киаксара, не нуждается ли он в чем-либо, и затем вернулся к своему войску. Все воины Кира поужинали и, выставив, по обыкновению, сторожевые посты, расположились на отдых.
Ассирийцы же, вследствие того, что предводитель их был убит и вместе с ним многие лучшие воины, все пали духом. Многие из них даже дезертировали этой ночью, покинув лагерь. Видя это, Крез и другие союзники ассирийцев были весьма удручены. Все складывалось для них плохо, но более всего подавляло их то обстоятельство, что руководство их войска оказалось неспособным принимать решения. Поэтому союзники ассирийцев ночью покинули лагерь и ушли. Когда же наступил день и лагерь врагов предстал взору наблюдателей совершенно обезлюдевшим, Кир тотчас же направил туда персов. В лагере врагами были оставлены стада овец и быков, многочисленные повозки, полные всякого добра. Вслед за персами вошли туда и мидяне во главе с Киаксаром. Все они устроили себе в лагере обед. После обеда Кир созвал своих таксиархов и сказал:
— Воины! Какую добычу и какие трофеи мы с вами упустили, в то время, как боги сами давали их нам в руки! Ныне вы ясно видите, что враги сбежали от нас. Если они, находясь в крепости, решили покинуть ее, спасаясь бегством, то кто рискнет утверждать, что они устоят перед нами в открытом поле? Если, еще не зная нас, они не осмелились выстроиться против нас на равнине, смогут ли они сопротивляться теперь, понеся поражение и претерпев от нас великие беды? Ведь если лучшие их воины погибли, рискнут ли уцелевшие трусы вступить с нами в бой? Тут кто-то спросил:
— Почему бы нам, в таком случае, не начать преследование врага, и как можно скорее, если выгоды столь очевидны? Кир ответил:
— Потому, что нам недостает конницы. Ведь самые сильные вражеские воины, которых нам прежде всего необходимо захватить в плен или перебить, ускакали на конях. У нас хватило бы сил с помощью богов обратить их в бегство, настигнуть же их и захватить в плен мы не сможем.
81
… и, оставив свое намерение, бросился выполнять приказ. — Этот эпизод романа Ксенофонта, в котором прославляется чисто спартанское послушание Хрисанта, пользовался особой популярностью у античных читателей романа, как видно из Плутарха (Aetia Rom., 39, p. 273 f).
82
… и тогда выскажу свое суждение. — Заинтересованность Кира объясняется тем, что ему необходимо было установить, когда раненые воины получили свои ранения — до или после приказа об отступлении.