После этого Абрадат направился к Киру. Подойдя к нему, Абрадат схватил его за руку и воскликнул:
— За все то доброе, что ты сделал для нас, Кир, я могу предложить тебе только одно: располагай мною полностью как другом, слугой и союзником. Отныне я буду стараться быть для тебя, насколько только смогу, лучшим помощником во всех предпринимаемых тобой делах.
— Я принимаю твое предложение, — отвечал ему Кир. — Впрочем, сейчас я отпускаю тебя, чтобы ты мог поужинать с женой, но впредь ты должен будешь обедать у меня вместе с нашими общими друзьями.
Вскоре Абрадат заметил, что усердно занимается Кир устройством серпоносных колесниц и снаряжением одетых в панцири всадников и коней. Тогда он тоже решил снарядить для Кира за счет своей конницы около сотни подобных же колесниц, причем он лично собирался взойти на колесницу, чтобы возглавить этот отряд. Абрадат распорядился снарядить для себя колесницу о четырех дышлах, которую запрягли восьмеркой лошадей.[172] (А его жена Панфея из своих денег сделала для него золотой панцирь, золотой шлем и такие же налокотники).[173] Коней, запряженных в колесницу, он одел в сплошную медную броню.
Меж тем как Абрадат был занят этими приготовлениями, Кир увидел его колесницу о четырех дышлах, ему пришло в голову, что можно соорудить повозку даже и с восьмью дышлами, чтобы восьмью парными упряжками быков можно было вести платформу с боевой машиной. Это сооружение было примерно в три оргии высотой, считая от самого низа вместе с колесами.[174] Кир полагал, что подобного рода башни, следуя за строем воинов, могли оказать большую поддержку его фаланге и причинить великий вред построению врагов. Он соорудил на верху платформ круговые галереи с зубцами и посадил на каждую башню по двадцать воинов. Когда с башнями все было готово, он испробовал их вес и оказалось, что восемь парных упряжек везут такую башню с посаженными на нее людьми гораздо легче, чем каждая упряжка в отдельности везет свой обычный груз. Ведь вес клади для одной упряжки достигал двадцати пяти талантов,[175] между тем как совокупный вес башни, сооруженной из брусьев такой же толщины, как театральные подмостки, вместе с весом двадцати вооруженных воинов оказывался таким, что на каждую упряжку приходилось менее пятнадцати талантов.[176] Как только Кир убедился в легкости передвижения этих башен, он немедленно стал готовить их к выступлению вместе со всем войском, полагая, что на войне любое преимущество — одновременно и спасение, и справедливость, и счастье.[177]
Глава II
В это время явились и послы от индийского царя,[178] которые привезли с собой деньги, и сообщили Киру, что царь их велит передать ему следующее: «Я рад, Кир, что ты поставил меня в известность о своих нуждах; я хочу быть твоим гостеприимцем[179] и посылаю тебе деньги, а если ты еще в чем-нибудь нуждаешься, сообщи мне об этом. Моим послам поручено исполнить любое твое приказание». Выслушав это послание, Кир сказал:
— В таком случае я прошу вас всех оставаться там, где вы разбили свои шатры, стеречь деньги и жить в свое удовольствие. Но трое из вас пусть отправятся к нашим врагам под видом послов, явившихся от индийского царя для переговоров о союзе. Разузнав там все, что враги говорят и делают, сообщите об этом как можно скорее мне и вашему царю. Если вы справитесь отлично с этим поручением, то я буду благодарен вам за это еще больше, чем за то, что вы привезли с собой деньги. Ведь наши лазутчики, переодетые рабами,[180] не могут разузнать и сообщить больше того, что известно каждому. А люди, подобные вам, зачастую могут разведать даже самые сокровенные замыслы врагов.
Индийцы с удовольствием согласились и, после дружеского приема у Кира, уже на следующий день собрались и отправились в путь, пообещав непременно разузнать как можно больше вражеских секретов и в кратчайший срок вернуться обратно.
Тем временем Кир вел широкую подготовку к войне, действуя во всех отношениях как человек, замысливший отнюдь не малое дело. При этом он не только заботился о выполнении решений союзников, но и старался внушить им всем дух взаимного соревнования, чтобы все они стремились выглядеть лучше других вооруженными, старались показать себя лучшими наездниками, искуснейшими метателями копья и стрелками из лука, прилежными и трудолюбивыми воинами. Чтобы добиться этого, он часто водил их на охоту и отличал лучших в том или ином отношении. Равным образом если он видел, что командиры отрядов также стараются, чтобы их воины были лучшими, то он и этих командиров поощрял, одаряя похвалой и угождая им, чем только мог. А когда он устраивал какое-либо жертвоприношение и справлял праздник, то и в этом случае он проводил состязания во всех видах военных упражнений, какие известны людям, и победителям раздавал великолепные призы, так что все войско было охвачено радостным возбуждением.
172
… колесницу о четырех дышлах, которую запрягли восьмеркой лошадей. — Возможно, что Абрадатова колесница о четырех дышлах, как и сооруженные Киром, еще большие повозки о восьми дышлах (ниже, § 52), — всего лишь плод авторской фантазии. Все же совершенно исключить возможность существования таких больших колесниц нельзя; например, известно, что тело Александра Македонского было перевезено из Вавилона в Египет как раз на такой колеснице о четырех дышлах (см. Diod., XVIII, 27, 5).
173
А его жена Панфея… налокотники. — Вся эта фраза исключается из текста Ф. А. Борнеманом как позднейшая вставка, сделанная на основании более обстоятельного рассказа в VI, IV, 2.
174
… в три оргии высотой, считая от самого низа вместе с колесами. — Оргия (буквально «ширина размаха рук», т. е. то же, что русское «сажень») — мера длины, равная 1,79 м. Стало быть, высота платформы достигала 5,5 м.
175
… вес клади… достигал двадцати пяти талантов… — т. е., если счет ведется на аттические таланты, 655 кг.
177
… на войне любое преимущество — одновременно и спасение, и справедливость, и счастье. — Об упомянутой здесь справедливости, т. е. дозволимости добиваться победы над врагами любыми средствами, даже предосудительными с обычной точки зрения, подробнее говорилось выше, при изложении беседы Камбиса с сыном (I, VI, 27слл.).
178
… явились и послы от индийского царя… — Выше рассказывалось о снаряжении Киром специального посольства к индийскому царю с просьбой о денежной помоги; см. III, II, 27 слл.
179
… я хочу быть твоим гостеприимцем… — Об обычае гостеприимства см. выше, прим. 4 к кн. V.