— Что же, тогда вы увидите, чем это чревато! — рыкнул в ответ Орлов. Его шея покраснела, но сержант просто стоял перед ним не шевелясь и храня непоколебимое молчание, от которого Орлову вдруг стало не по себе и он быстро нашел себе повод уйти от разговора, оглянувшись по сторонам и увидев мичмана, тащившего куда-то ящик с инструментами.
— Эй, kuda nam chalitsya? — Орлов нашел себе предлог выйти из противостояния с Трояком и больше никогда того не беспокоил. Заметив, как матрос Марток[40] повернул голову в их сторону, заметив какой-то конфликт, Орлов резко наклонился к нему и сказал на ухо уткнуться в работу, или будет только хуже. Орлов был крупным, скорым на конфликт и склонным создавать на корабле напряженность, быстро устанавливая доминирование над любым младшим по званию. Однако он был странно тих и обходителен со старшими офицерами.
Карпов видел в Орлове потенциального сообщника, на которого часто сваливал неприятные ему дисциплинарные вопросы. Так что не было неожиданностью, когда он передал Орлову iPod Николина с неодобрительным выражением на лице.
— Николин ничего не слышит в эфире. Наверное, оглох от своего рок-н-ролла.
Орлов криво улыбнулся в ответ и спрятал iPod в карман, бросив на связиста недобрый взгляд.
Адмирал заметил это, но пропустил, так как его мысли были заняты совершенно иными вопросами. Серый ледяной туман словно сжимался вокруг корабля, изолируя его, подавляя, перекрывая воздух и жизнь. Леонид Вольский изо всех сил пытался осознать ситуацию и начать действовать соответственно, но вскоре заметил ощущение клаустрофобии. Его корабль был слеп и глух, и это побудило его действовать.
— Вам придется пока подумать обо всем этом самим, — сказал он двоим старшим офицерам. — Мне нужно к врачу. Голова сейчас лопнет! — он встал с командирского кресла и, пройдя мимо Орлова, постучал тому по карману. — Я заберу это, — тихо сказал он, и Орлов отдал ему iPod Николина. — Делайте свое дело, капитан, — сказал Вольский. — Люди несколько сбиты с толку, — он напомнил себе отдать устройство Николину.
— Так точно, товарищ адмирал, — сказал Орлов, и Вольский вышел с мостика, направившись вниз.
Карпов понимающе посмотрел на Орлова.
— Пошел проведать волшебника, — сказал он. Он имел в виду главного корабельного врача Дмитрия Золкина, человека с большим и добрым сердцем, выполнявшего на борту «Кирова» роль как собственно врача, так и психолога. Он был целителем во всех смыслах, и понимал, что душевное здоровье непосредственно взаимосвязано с физическим состоянием. Его методы были многочисленны и разнообразны, иногда включая в себя даже беседу за холодным пивом, что порой делало больше, чем любые уколы и таблетки.
Золкин мог увидеть всю душу человека своими открытыми карими глазами и ответить самой теплой улыбкой, которую тот когда-либо видел. Экипаж уважал его, офицеры считали его кем-то вроде старшего брата, которому могли доверить свои самые глубокие проблемы. Он был всегда открыт, словно добрый священник, сохранял полное доверие и выдавал столько мудрости, что это могло служить заменой лекарствам. В этом ему помогал и официальный талисман корабля, кот Гречко.
Прибыв в лазарет, адмирал заметил выходящих оттуда двоих членов экипажа с повязками на головах, видимо, получивших травмы, когда корабль качнулся от ударной волны. При виде адмирала они замерли по стойке смирно, отдали честь и бросились обратно на свои посты, осторожно оглядываясь через плечо и пытаясь понять, что происходит. Они ощутили взрыв, видели странные явления на море и в небе вокруг, и хотя отбоя боевой тревоги не было, о продолжении учений объявлено также не было.
— Леонид, — поприветствовал его доктор. Он называл адмирала по имени уже многие годы с тех пор, как они впервые встретились и стали хорошими друзьями в военно-морском училище более двадцати лет назад[41]. Золкин вытирал руки полотенцем, когда увидел вошедшего адмирала и улыбнулся. — Не беспокойся об экипаже, — сказал он. — Несколько легких травм, никаких поводов для беспокойства. Но что случилось? Мы что, подорвались на мине?
— Хотел бы я, чтобы все было так просто, Дмитрий, — было ясно, что адмирал весьма расстроен. Он быстро изложил ситуацию, наклонив голову, когда закончил, и ощутил облегчение просто от того, что поделился этим бременем. — Это самая странная ситуация, с которой я когда-либо сталкивался. Что думаешь, Дмитрий?
— Я думаю, в твоих словах о том, что «Орел» постигла та же участь, что и «Курск» есть смысл, если мы будем исходить из официальной версии. Но это не объясняет, что случилось со «Славой», верно? Ни один корабль не выходит на связь? Значит, нужно произвести тщательный поиск. Лучше сосредоточиться на «Славе», чем на «Орле». Надводный корабль обнаружить проще, даже в виде обломков.
40
Так в оригинале. Интересно, что данный матрос является тезкой клингонского канцлера из вселенной «Звездного пути»