В момент взрыва боеголовка породила массу сжатого газа и перегретого пара, выбросившего сотни тысяч кубических метров воды гигантским гейзером. Во все стороны от него огромные массы воды, поднятые в небо, обрушились обратно на поверхность моря, словно желая разбить все, что смогло уцелеть. Затем из основания гейзера во все стороны начала распространяться огромная волна, высотой в десятки метров, словно колоссальный пирокластический поток от извержения вулкана. Над местом взрыва образовалось облако пара, начавшее расширяться, пока не достигло пяти километров в диаметре.
По линкору «Миссисипи» и другим корабля 16-й оперативной группы ударила волна первого ядерного взрыва в истории планеты. Идущие первыми эсминцы были просто раздавлены массивной стеной воды, которая разметала их, как куски дерева и оставив на поверхности лишь обломки. Цунами разбило крейсера «Куинси» и «Уичито», накрыв их миллионами тонн воды, затянувшими разбитые остовы кораблей под воду. И, наконец, пришел черед «Миссисипи», шедшего за группой прикрытия из пяти кораблей в некотором удалении.
Капитан Райт пораженно смотрел на гигантский столб воды высотой пятьсот метров и толщиной примерно шестьдесят метров у основания. Волна, бывшая гораздо меньше в высоту, порожденная взрывом, ударила по линкору и опрокинула его на правый борт. Словно разверзлись небеса и обрушили на корабль ураганные потоки ветра и морской воды. Это было не так уж далеко от истины.
Тактической боеголовки в пятнадцать мегатонн[115] было достаточно, чтобы уничтожить Оперативную группу 16. Ни один корабль не уцелел. Все три эсминца и оба крейсера были потоплены, и только линкор «Миссисипи» еще оставался на плаву, завалившись на борт и погружаясь в бушующее море. Экипаж изо всех сил, зачастую в панике, пытался выбраться из гроба, в который превратился корпус корабля.
Вольский опоздал всего на секунду и не смог остановить ракету, но, по крайней мере, ему удалось переключить управление кораблем на кормовой мостик и не дать Карпову перезапустить систему.
Карпов выругался, когда свет на мостике погас. Где Трояк? Он должен был оборонять кормовую цитадель от любой попытки вторжения, но было очевидно, что Вольский находился там. Либо Трояк не сумел добраться до цитадели вовремя, либо сохранил верность адмиралу. Ему следовало немедленно выяснить, на чьей стороне тот находился.
— Орлов! — Быстро сказал он. — Вызовите сержанта Трояка по корабельной системе связи. Прикажите ему прибыть сюда с отделением морской пехоты немедленно! — Если Трояк выполнил приказ, это будет означать, что он оставался на свободе и не находился под пятой Вольского. Сможет ли адмирал удержать Трояка под своим командованием?
Орлов подошел к работающему на аккумуляторе переговорному устройству и отдал приказ, так что для капитана не стали неожиданностью раздавшиеся вскоре тяжелые шаги на трапе за мостиком и резкий стук в переборочную дверь. С некоторым облегчением Карпов подошел к выходу, заметив в свете красного аварийного освещения, что все присутствовавшие на мостике проводили его взглядом.
— Трояк? — Сказал он в переговорное устройство.
— Капитан, сержант Трояк просит пройти на мостик.
— Отлично, сержант, — сказал капитан, довольный тем, что сержант прибыл так скоро. Он подумал, что пришло время для решительных действий. Он лично возглавит Трояка и его морпехов и отобьет боевой мостик. Когда адмирал будет изолирован, он сможет покончить с этим делом и заняться реальными проблемами в заливе Арджентия. Рузвельт и Черчилль были первыми в его списке. Если толстый премьер-министр пережил ракетный залп по английским кораблям, Карпов должен был убедиться, что тот не уйдет от очередной ракеты. Он намеревался использовать оружие второго шанса, ударные ракеты SS-N-27B «Сиззер» и направить их прямо на залив Арджентия, испепелив его ядерными боеголовками. Но сначала нужно было разобраться с адмиралом…
Капитан открыл запоры переборочной двери, которая открылась со слабым шипением, так как система РХБЗ увеличила давление на мостике для недопущения проникновения туда отравляющих веществ. Чьи-то руки в перчатках открыли дверь и Карпов увидел в тусклом свете отблеск холодного металла автомата, направленного прямо на него. Он инстинктивно отпрянул назад и на мостик ворвались два морпеха с оружием на изготовку. За ними появился сержант Кандемир Трояк. Его глаза были сужены и холодны, а взгляд не выражал никаких эмоций.
— Что вы делаете, Трояк? — Мысли Карпова понеслись бешеным водоворотом. Он внезапно понял, как глупо подставился, не проверив Трояка перед тем, как открыть дверь. Как теперь спасти ситуацию?
— Опустите оружие, сержант! Вам было приказано взять под контроль кормовой мостик и вы должны выполнить данный приказ немедленно. Адмирал сошел с ума! Он нездоров. Разве вы не поняли, что случилось? Он выпустил ракету с ядерной боеголовкой!
Карпов точно знал, что случилось, знал, почему Трояк делал то, что делал, но гнул единственную линию, которую мог. Его взгляд метнулся к Орлову в поисках поддержки.
Трояк смотрел на него, не выражая никаких эмоций. Как и бесстрастный компьютер отклонил команды капитана, так и он бесстрастно вынес решение в пользу адмирала Вольского.
— Капитан, сожалею, но я не могу выполнить ваш приказ. Я должен сообщить вам, что приказом адмирала флота персоналу мостика запрещаются дальнейшие действия. Весь персонал должен оставаться здесь до дальнейших распоряжений. Я должен простить вас сдать командирский ключ.
— Что?! О чем ты говоришь? Это возмутительно! Я требую, увидеть адмирала немедленно!
Трояк просто посмотрел в ответ, ничего не сказал, но в его взгляде угадывался четкий и однозначный ответ, который можно было понять только как «не дави на мозг».
— Орлов? — Капитан посмотрел на своего союзника и сообщника, который стоял, сложив руки на груди с выражением отвращения на лице. Начальник оперативной части пристально взглянул на Трояка, возможно, единственного человека на корабле, которого он боялся, а затем на Карпова, стоявшего перед сержантом со страдальческим выражением лица. Он подумал о пистолете, засунутом за пояс, но в помещении находились пять морских пехотинцев с автоматами. Капитан казался маленьким и жалким по сравнению с внушительным сибирским эскимосом, низким и коренастым, но с широкими плечами и мощной мускулатурой, прочно стоявшим на своих могучих ногах, сжимая в руках автомат.
Ситуация изменилась. Источником власти стали сталь и мускулы, а не устав, звания и командная структура. Эту систему Орлов понимал более, чем хорошо, так как сам постоянно запугивал и донимал членов экипажа, обращая свою угрюмую волю на каждого, кто по его мнению уклонялся от исполнения своих обязанностей. Трояк был несгибаем, и он это знал. Он стоял в полной боевой экипировке, в черном кевларовом бронежилете, прикрывавшем широкую грудь, в сдвинутом на лоб шлеме, с оружием в руках и молча ждал, глядя на них непроницаемыми узкими темными глазами.
Орлов посмотрел на Карпова и сказал:
— Последствия, капитан. Последствия.
— Чушь! — Карпов направился к БИЦ, намереваясь вставить в разъем свой командирский ключ и ввести код для двойного управления системами корабля. Орудия продолжали огонь по американским эсминцам в полностью автоматическом режиме, и напряжение на мостике возросло до предела.
— Капитан, — холодно сказал Трояк. — Сдайте командирский ключ немедленно.
Капитан не обратил на него внимания, устраиваясь перед командным модулем с ключом в руке. Трояк двинулся так быстро, что даже Орлов был поражен. Он сделал три шага и направил ствол автомата прямо в голову капитану. Секундой позже он схватил Карпова рукой, сжав ее с такой силой, словно руки у него были из железа.