В ту сложную пору ей недостаточно оказалось бы и пяти рук, чтобы совладать с морем навалившихся бытовых проблем, но не это более всего тревожило Татьяну.
Даже отупляющий круговорот кормлений, купаний, гуляний, стирок и глажек не особенно досаждал – Татьяна всё сносила героически, как любая любящая мать. Но если Андрюшка болел, а приходило это всякий раз тяжело и опасно, она одна оставалась наедине с пугающей неизвестностью, от которой опускались руки. Именно это переносилось труднее всего, и кроме бесконечной усталости оставляло даже на молодом сердце незаживающие рубцы.
Воображение неопытной матери, всегда ожидающей прихода беды, рисовало самые ужасные исходы Андрюшкиной болезни, и она тряслась всем телом, давилась в подушку от рыданий и беспомощности, но не имела права покоряться недоброй судьбе. Маленькое тельце, терзаемое муками болезни, которые в равной степени испытывала на себе и Татьяна, не позволяло ей сдаваться. И она научилась во всём успевать, всё познавать самостоятельно, мужественно сражаться со всеми бедами и невзгодами. Только о собственном отдыхе, об элементарном сне Татьяна давно забыла, вспоминая о нем в последнюю очередь, да и то, лишь в присутствии Сергея.
Впрочем, Татьяна догадывалась, что урывками и незаметно для себя она всё же спала. Спала на ходу, спала, сидя у Андрюшкиной кроватки, спала над кастрюлькой у плиты. И потом ужасалась, что в неконтролируемое ею время могла сама же спровоцировать беду.
Подобная тревога, замешанная на хронической усталости, бесконечно выматывала. Пытались свалить её и собственные недуги, нажитые при родах. Татьяна сознавала все опасности, но ничего поделать не могла. И лишь потом удивлялась, откуда всякий раз у нее находятся силы, едва услышит сопенье Андрюшки, предвестник плача, или вспомнит о какой-то неотложной, но неисполненной домашней работе.
В такой обстановке их маленькая однокомнатная квартирка обладала преимуществом перед желанными хоромами – меньше площадь, меньше и уборки. А чистота для малыша – первое условие здоровья! Святое дело!
Впрочем, мало ли в чем нуждается младенец?
Именно потому с рождением Андрюшки семья скатилась в нищету. Семейный бюджет не выдержал естественного стремления родителей обеспечить любимого малыша даже тем, что относится к предметам первой необходимости. Коляска, памперсы, смеси, игрушки – всё доставалось Андрюшке лишь благодаря героическим ограничениям обоих родителей. И так происходило притом, что Сергею платили немало. Впрочем, так лишь казалось, если сравнивать с теми бедолагами, которым за работу вообще платили гроши. В любом случае, посвященным в его работу было ясно, что Сергею значительно недоплачивали при немалой его должностной ответственности и беспокойном образе жизни.
Зато дома Сергей старался помогать Татьяне как мог. После рейса носился по магазинам, платил по каким-то счетам, подменял супругу в выгуливании сына, сам его купал – и всё лишь затем, чтобы облегчить неоправданно тяжелую участь жены. Но всякий раз, вернувшись домой, он заставал свою неугомонную Татьяну не спящей, а у кухонной плиты или с горячим утюгом в руке.
– Сережка, ты и сам после рейса не отдохнул, а в аптеку уже смотался! – оправдывалась Татьяна. – Нам же эта присыпка не к спеху! Или рейс у тебя был не очень тяжелый?
Глава 8
И всё же, дорогой Читатель, несмотря на известные трудности и бытовые передряги, которые давно и почти безраздельно владеют Татьяной, только попробуйте спросить её мнение по самому важному для любого человека вопросу, ответ вы получите без колебаний – конечно, она счастлива! Даже очень счастлива!
Счастлива оттого, что есть у нее немыслимо родной, любимый и преданный ей муж. Счастлива потому, что в ее памяти навсегда запечатлелась первая Андрюшкина улыбка – сын адресовал ее Татьяне при первом же кормлении, ещё в роддоме.
Да и потом у Татьяны находилось немало поводов для счастья, придающего душевных сил. Как-то, например, сын впервые стал ползать, да ещё попкой вперед, а она ее целовала, переполняемая материнским счастьем, в то время как мальчишка злился и, быстро уставая, тыкался носиком в постельку.
Немного погодя, Андрюшка совершил свои первые шаги – опять радость. Не успели родители к этому привыкнуть, как он впервые побежал, да так, что поначалу зеленки не хватало на его коленки и локотки.
Вроде недавно радовались с Сергеем первому Андрюшкиному слову, а сегодня их сын рассуждает так, что даже своих родителей удивляет недетской обстоятельностью.
Вряд ли кого удивит, что многие годы Татьяна, мечтая, как и все, о собственном счастье, не очень-то задумывалась, что это такое? Каким оно должно быть?