Вечером возле школы меня снова ждала Оксанка.
- Ты домой? - спросила она.
- Да, наверное, - неуверенно сказал он.
- Тогда пошли вместе. Ты чего так перепугался, когда Марго про убийство рассказывала, как будто ты собственноручно этого мудака прибил?
- Я его даже не знал. У нас историю Ирина Дмитриевна ведёт.
- Повезло вам. У нас, наверное, сейчас тоже она будет. Хорошо бы.
- Хорошо? А вашего историка тебе совсем не жалко? - удивился я.
- Не особо. Шибко уж вредный был.
Мы помолчали.
- Хочешь, приходи сегодня ко мне. По ящику "Индейца в Париже" показывать будут.
- Да ну, неудобно как-то.
- Ну, смотри сам. Если надумаешь, я возражать не буду.
- А книжек у тебя никаких нет? Можешь почитать дать?
- В основном, Энид Блайтон да Франклин Диксон, но они мне не очень нравятся, как будто для дебилов написаны. "Гуси-гуси, га-га-га..." Крапивина недавно читала, но книжка не моя была, я отдала её. Есть ещё "Тайна золотой долины" и "Четверо из России" Василия Клёпова. Вот их могу почитать дать, если хочешь. В общем, приходи, сам посмотришь, что тебе интересно будет. Я на четвёртом этаже, квартира направо. Ну, ладно, пока, - сказала Оксанка и нырнула в подъезд.
Оказывается, за разговорами я не заметил, что мы уже пришли и стоим перед нашим домом. Счастливая она. У неё есть дом - место, куда хочется вернуться. Тяжело вздохнув, я тоже отправился, с позволения сказать, домой.
В квартире был только Виталий Алексеевич. Неужто алкаши сегодня на работу вышли? Но, не спрашивать же у этого хорька, благо он только одну комнату занимает. Расположившись на полуразвалившейся софе, я собрался было приняться за уроки, как из соседней комнаты донеслось: "Вдруг рухнула софа, взять лишний вес она не смогла". Забавно, конечно, но не на всю же катушку! Я, вздрогнув, чуть было с этой самой софы не свалился, а неизвестный мне певец тем временем продолжал бредить: "Еропланы, трахтора, а нам пора, шумит Ниагара". Так, главное не отвлекаться. В первую очередь - уроки, а заодно и кассеты, которые мне Оксанка дала, послушаю.
Закончил с домашкой я лишь ко времени прихода предков. Время есть - предков нет. Наверно, компанию себе из таких же алконавтов нашли, квасят где-нибудь. Тут из соседней комнаты выглянул Хорёк и спросил:
- Ты что, даже не поинтересуешься, где твои родители?
- Тебе-то что? - огрызнулся я.
- Я подумал, что небезынтересно тебе узнать будет, что ночью, когда ты где-то шлялся, их обоих скорая увезла.
- Белочка? Скатертью дорога!
Хорёк такого явно не ожидал:
- Я думал, ты хоть поблагодаришь, что я им погибнуть не дал, скорую вызвал.
- Ты ж сам вчера с ними квасил. Не прикидывайся ангелочком.
- Да, никакого воспитания нынче у подрастающего поколения! Никакого! - Хорёк развернулся и ушёл к себе в комнату.
Отлично! Алкашня в дурке, или где там белочку лечат, Хорёк в своей комнате - значит, на сегодня эта комната моя. А может и правда сходить к Оксанке? Или отправиться к тёте Маше? Тётя Маша ужином покормит, зато Оксанка даст книжку почитать. Немного подумав, я выбрал Оксанку, и через пять минут стоял у её двери, не решаясь нажать звонок. Наверно, так и простоял бы, если б дверь не открылась. За ней оказалась женщина, видимо мать Оксаны.
- Ты Кирюха? - спросила она. Невольно я почувствовал симпатию к ней, она первая назвала меня так, как мне нравилось.
- Ага, - сказал я.
- Проходи, раздевайся. Оксанка говорила, что к ней должен ты зайти, помочь уроки делать. Она у себя в комнате, а мне на работу пора.
Помочь уроки делать? Ну, ладно... Я прошёл, куда мне указала мать девочки.
- Я уж думала не придёшь, постесняешься, - сказала Оксана, увидев меня.
- Была такая мысль, - сказал я, обводя взглядом комнату. Меня удивило, что в ней был небольшой телевизор, - А зачем ты про уроки придумала?
- А что я должна была сказать? "Мама, сегодня ко мне придёт в гости мальчик, он не из нашего класса и я с ним познакомилась, потому что он украл мой плеер"?
Я покраснел.
- Пунцовый цвет лица тебе идёт, особенно в сочетании с рыжими волосами, - сказала Оксанка и улыбнулась. Тут я понял, что девчонка меня попросту подначивает и... улыбнулся в ответ. Помимо воли улыбнулся.
- Ты мне книжку обещала.
- Да, конечно, - девочка открыла книжный шкаф, - Но всё же я рекомендую тебе Клёпова.
- Давай!
Оксанка подала мне вконец изорванную явно не один раз читаную книжку. Я взял её как можно бережнее.
- Не смотри так на этот раритет, его ещё мама моя читала, - пояснила Оксанка, - Ну, что, кино смотрим? Или в "Денди" поиграем?
- "Денди"? Я не умею...
- Значит, кино.
- Ну как? - спросила меня Оксанка, когда по экрану поползли титры.
- Я в восторге! - честно сказал я. А чего бы мне не в восторге быть? Не знаю, за сколько лет впервые телевизор смотрел, да и кино, надо признаться, захватило с первого кадра.
- Это хорошо, что тебе понравилось. Обычно мальчишки не любят такие фильмы, считая их девчачьими.
- Что за глупости!? Если кино хорошее, разве имеет значение для кого оно снято, - И тут в животе у меня заурчало. Эх, надо было всё же выбрать тётю Машу, - Слушай, мне неудобно, конечно, но у тебя поесть ничего не будет?
- Сейчас пару бутербродов с колбасой принесу, - сказала Оксанка и скрылась за дверью. Я глянул на будильник, стоявший на прикроватной тумбочке. Мать моя женщина! Пять минут девятого! У меня осталось не больше пятнадцати минут до ада! Надо спешно собираться и уматывать отсюда! Когда я уже готов был уйти по-английски, Оксанка вернулась.
- Дрежи, - она протянула мне бутера с колбасой и маслом. Деликатес, однако, для меня во всяком случае. Я по-быстрому запихал их в рот.
- Прости, но мне надо идти, - сказал я, не утруждая себя тем, чтобы прожевать.
- Что-то не так?
- Нет, всё нормально, просто неотложные дела.
- Да? Ну, ладно. До встрече в школе. Когда ты там в следующий раз появишься?
- Надеюсь, что завтра.
Как только Оксанка закрыла за мной дверь, я опрометью бросился к себе. Добежал, успел, ура! Только я закончил раздеваться, как начался приступ. На этот раз он был настолько сильным, что сев на софу я заплакал в голос, но без слёз, как плачут маленькие щенята. На мои стоны из соседней комнаты вышел Хорёк, посмотрел на меня, как мне показалось, с удовольствием, и заявил:
- Сейчас скорую вызову.
- Только попробуй! - через силу крикнул я, а крик отозвался такой болью, что я подумал, что сейчас копыта откину.
Квартирант остановился в коридоре. Явно к соседям, у которых телефон есть, намылился.
- Но тебе же больно? - ни капли сочувствия, только растерянность в его голосе.