Ящик рухнул вниз, ударился о деревянный настил, отскочил вверх, как от батута, бутылки, не разбившиеся вдребезги с первого раза, взлетели выше ящика. После второго удара стекло взорвалось. Пена с осколками разлеталась во все стороны пузырящимися облачками, а в воздухе все еще звучало эхо удара. «Ошарашенный Берджис, – подумал Джанк, – наверняка сейчас спрашивает себя: „Что за черт?“, а Бернард читает в его взгляде… Что он читает в его взгляде – шок, страх, замешательство? Паранойю, склероз, звуковую дислексию? Нужно еще кое-что сделать, пока они поднимаются».
Берджис и Бернард встретились на сцене. Картина, которую они увидели, озадачила их, они уставились друг на друга, не понимая, что происходит. Щурясь от мигавшего света, Берджис запрокинул голову, вглядываясь в дальние углы клуба, Бернард последовал его примеру. Джанк отступил в тень – ему нужно было разгрузить сумку.
– Кто здесь? – крикнул Берджис.
Джанк, уверенный, что они его не увидят, ответил, только когда вытряхнул содержимое баула на стол:
– Это я. Джанк.
– Джанк? Что, черт побери, ты там делаешь? Бернард рванулся по направлению к танцполу, но
Джанк окриком остановил его:
– Не дергайся, все равно не поднимешься!
Бернард замер на месте и обшарил глазами балкон, пытаясь засечь Джанка, потом повернулся к Берджису:
– Думаешь, у ублюдка есть пушка?
– Не знаю. – Берджис повысил голос: – Эй, Джанк, та пушка, она все еще при тебе?
Бернард вытащил руку из кармана пальто, и Джанк увидел блеснувший хромированной отделкой маленький плоский пистолет.
– Эй, Джанк! Жди там, я сейчас вернусь! – крикнул Берджис.
Он ушел назад, в глубину сцены, и нырнул в дверь, ведущую на лестницу. Бернард подавал реплики, не сводя поросячьих глаз с балкона, в надежде, что Джанк выдаст себя.
– Ты изгадил, на хрен, мою машину, Джон Ки. Страшно подумать, во что мне встанет ремонт! Мои парни издергались. Понимаешь, о чем я? У них теперь нервишки шалят.
Джанк не поддался на провокацию. Он достал из сумки два свертка и положил перед собой на столе: один был размером с килограммовую пачку сахара, другой – поменьше – вполне мог уместиться в конверте.
– Ты еще там, Джон Ки? Не слышу тебя. Так что насчет моей машины?
Джанк хранил молчание. Он чувствовал себя просто отлично. Его переполняла энергия, сердце колотилось в такт изображениям на экранах. Когда появился Берджис с пушкой, Джанк готов был действовать. Он стоял и смотрел вниз на Бернарда с Берджисом, но его астральное тело с бешеной скоростью пикировало вниз.
Джанк не мог разобрать, что за пушку приволок Берджис. Похожа на подводное ружье. Может, длинноствольный пистолет или обрез? Берджис держал свою базуку двумя руками, и Джанк наконец понял, что это переделанное помповое ружье.
– Мы решили укрепить огневую мощь, – пояснил Берджис. – Пол Сорел воскрес в образе шлюхи-киллерши, ты вспомнил былые времена, когда не расставался с пушкой, так что нам стоит позаботиться о собственной безопасности.
Взгляд Джанка был прикован к экранам: он любовался классно смонтированным переходом от крутого автомобильного дерби к дикой вьетнамской игре в мяч. Сунув руку в пакет, Джанк зачерпнул горсть белого порошка и стал посыпать им лицо, словно осенял себя крестным знамением, вдыхая дурь. Он священнодействовал, собираясь превратить предстоящие события в жертвенный ритуал.
– А что с Полом Сорелом? – Берджис помахал ружьем. – У него что, крыша поехала?
Они двинулись вперед. Бернард шел по правой стороне. Джанк слизнул языком с ладони последние крошки порошка. Он был готов.
– Я же сказал, не дергайся! – приказал Джанк. – Не приближайся!
Бернард тотчас пригнулся, по-прежнему целясь вверх, в сторону балкона. Берджис укрылся за колонной.
– Джанк, ответь только на один вопрос – у тебя есть пушка? – крикнул он.
– Нет.
Берджис расслабился, вылез из укрытия и подал знак Бернарду, махнув рукой в сторону балконной лестницы. Джанк закричал:
– Стойте, где стоите! Я хочу тебе кое-что сказать, Берджис. Если пристрелишь меня, ничего не узнаешь. А если поднимешься сюда, я брошусь с балкона.
Берджис махнул Бернарду рукой, приказывая остановиться:
– Ладно, чего тебе, Джанк?
– Подожди. Я подойду к краю балкона.
Джанк вышел на свет и перекинул меньший сверток через перила. Пакет летел вниз, вращаясь в воздухе.
– Что это? – поинтересовался Берджис. – Требование о выкупе?
– Нет, это твое – последняя порция коки, которую я для тебя покупал. Подаю заявление об уходе – больше я ради тебя задницей рисковать не стану.
– Ты решил уйти? Неужели? Придурок, да ты уже уволен! – заорал в ответ Берджис. Когда сверток спланировал на пол, он шагнул вперед и подобрал его. – Вообще-то неплохая мысль – подношение от уволенного. Как говорится, лучше в вас, чем в таз. А ведь кока дороже золота – фунт за фунт.
Берджис развернул пакет:
– Ты, случаем, не разбавил коку стиральным порошком «Аякс», а, Джанк?
Он облизнул палец, сунул его в порошок, потом поднес к глазам и изучил. Увиденное явно обрадовало Берджиса – он аж затрясся от нетерпения.
– Сколько здесь, Джанк? Похоже, грамма четыре или пять?
– Шесть. Я обворовывал тебя все эти годы, так что сегодня дал много – грехи замаливаю, – ответил Джанк.
– Очень мило с твоей стороны. Похвально, что решил стать честным, правда, чуть-чуть поздновато… – Берджис отвлекся от беседы и начал одной рукой шарить по карманам: – Эй, Берни! Одолжишь десятку?
Бернард подошел к Берджису и подал ему банкноту. Тот кивнул в знак благодарности, положил порошок на край сцены, рядом пристроил ружье и вытащил кредитную карточку. Открыв пакет, он насыпал немного кокаина прямо на доски, отделил кучку ребром кредитки и раздробил самые крупные кристаллы. Удовлетворенный качеством, Берджис подготовил себе дорожку и свернул банкноту трубочкой.
– Эй, Джанк! – закричал он, оборачиваясь через плечо. – Я еще не спрашивал, как ты относишься к теории о том, что наркота убивает?
– Никогда об этом не думал, – ответил Джанк.
– Но ты вроде пока жив.
– Похоже на то, – согласился Джанк.
– А ведь выжрал дерьмовую уйму амфетамина. Это очень даже ядовитая дрянь, я сам ее производил, знаю. Разрушает носовые перегородки, зубную эмаль и печенку. Кстати, как у тебя с печенью?.. Кокаин был бы полезнее – все-таки натуральный продукт. Хотя коку ведь тоже чистят солянкой, так что она всем любителям сносила бы крышу, если б не анестезирующие свойства. Как считаешь?
– Никак. Мне мало что известно о кокаине.
– Да помню я, помню. Ты недостаточно богат, чтобы потреблять кокаин, потому-то и покупаешь его для меня. От какой наркоты становишься подонком, Джанк?
– Не знаю. Я много лет ничего не принимал.
– А нейролептики, которые тебе прописали в больнице?
– Нет. Их украли, – признался Джанк.
– Да ты что? Ну и дела! Это ж все равно что спереть инвалидную коляску у калеки. Украсть у шизика законные «колеса»! Настоящая подлянка.
Берджис замолчал, готовясь к встрече с кокаином. Ноздря со свернутой в трубочку десяткой Бернарда тянулась к дорожке, но он внезапно снова отпрянул, словно хотел растянуть удовольствие. Размахивая свернутой банкнотой как дирижерской палочкой, Берджис опять насел на Джанка:
– Я спросил, убивает ли тебя наркота, потому что не знаю ответа на этот вопрос. Ты же вот не помер. Да и я жив. А парня, что откинулся прошлой ночью, убила вовсе не дурь, которую он сожрал за свою жизнь. По-моему, убивают не наркотики, а люди. Я вот что думаю – Пол Сорел вернулся, чтобы меня убить. Что скажешь?
– Скажу, что ты прав, – ответил Джанк.
– Он собирается меня убить, потому что я его изнасиловал.