Микель вернулся минут через пять с блестящей банкой консервов. Этикетка гордо гласила, что это абсолютно безвредные и проверенные, невероятно вкусные и приготовленные по новейшим технологиям фрикадельки с картофельным пюре. Джемми долго рассматривал банку, пытаясь найти на ней хоть что-то, не соответствующее понятию «безопасный». Нашёлся только какой-то новый запатентованный консервант, названия которого он раньше не видел.
- Эйчер, проверь мне содержимое и саму банку на всё, что только можно. Полный и максимально глубокий анализ. - Он перебросил консервы доктору. На первый взгляд, всё было так, как и должно быть - заводская упаковка не повреждена, металл, судя по тому, с какой лёгкостью его вскрыл Эйчер, тоже не настолько твёрдый, чтобы его не смогли открыть. К тому же, в углу кают компании лежало несколько пустых банок, так что, хоть экипаж станции и мусорил, где не положено, но доступа к еде точно лишён не был. - Стажёр Декен, как там дела обстоят с запасами?
- Склад забит этими консервами под завязку, инспектор. Замок исправен, это я тоже проверил. - Микель развёл руками, он уже немного успокоился, и теперь вёл себя несколько адекватней. - Я не вижу никаких причин, по которым они могли умереть от голода, сэр.
- Я тоже, Микель, я тоже. - Джемми прикусил губу и подошёл к иллюминатору. В бесконечной тьме космоса болтался их маленький шаттл, пристыкованный к станции. А дальше за ним не было ничего. Только пространство, в котором слишком легко затеряться навсегда. Иногда Джемми нестерпимо этого хотелось, и тогда приходилось искать доводы, причины остаться, привязать себя к ничего не значащим делам и ничего не стоящим жизням.
- Плохие новости, Джемми. Анализатор пока дожёвывает самые редкие варианты, но он ничего не нашёл. Даже состав полностью соответствует тому, что заявлен на этикетке. - Эйчер что-то недовольно проворчал, изучая появляющиеся на дисплее анализатора данные. Это действительно было плохо. Сейчас они потеряли самое просто и понятное объяснение, а это всегда нехорошо. Хуже только, когда обрывается страховочный трос.
- Эйчер, ты проверил тела на проходимость? - Джемми попытался нащупать хотя бы тоненький манипулятор, за который можно было уцепиться.
- Проверил, глотка и пищевод у них проходимы, кишечник заполнен и сокращён. Ничего точно сказать не могу, на прощупывание - твёрдый. Нет, Джемми, ответ мы так просто не получим. - Доктор пожал плечами в показном равнодушии, но его хищный взгляд выдавал отчаянное желание провести вскрытие и выяснить всё наверняка. К сожалению, это было запрещено из соображений гуманности, даже большой сканер показывал лишь результаты и не давал посмотреть на просвет внутренние органы. Согласно закону о защите права на частную жизнь, любые медицинские манипуляции должны были проводиться только с разрешения больного или его родственников. Даже над трупами и даже во время расследования.
- Тогда нам остаётся только одно. Стажёр, марш ещё за одной банкой! - Джемми нервно передёрнул плечами, ему до боли в желудке не хотелось делать то, что он собирался, но выбора у него не было. Большие сканеры перевозить в шаттлах было невозможно, маленькие ни на что не годились, поэтому им и дали анализатор. Однако здесь от него тоже не было никакого толка. Конечно, можно было попробовать запихнуть одно из тел в медицинский сканер - такой просто обязан был быть на станции - но он не был приспособлен к работе с мёртвыми организмами, а потому тоже был бесполезен.
- Эй, Джемми, ты же не собираешься...? - Эйчер нахмурился и скрестил руки на груди. Сейчас доктор выглядел действительно угрожающе. Он так и не смог точно определить причину смерти членов экипажа и потому не желал возиться потом ещё и с бездыханным телом друга.
- Собираюсь, док, ещё как собираюсь. - Джемми невесело усмехнулся и отвернулся от Эйчера, ему не хотелось вешать на него такую ответственность, и он был бы рад этого не делать. Но пока что он не видел иного способа сдвинуться в расследовании. Разумеется, были ещё записи, если их успели оставить, и данные медицинских сканеров. Но если бы проблема была, если бы они поняли, что их убивает, они должны были поставить маячок с сообщением. При любой экстренной ситуации действовало правило криокамер. Они этого не сделали, значит, так и не поняли или не успели понять, что умирают. Джемми невесело усмехнулся и подмигнул доктору. По крайней мере, у него точно есть право разрешить Эйчеру вскрытие самого себя при самом плохом исходе. - И не смотри так, ты же знаешь, какой я упрямый, когда уже принял решение.
- Знаю, но ты задумал глупость. Джемми, у всякой дури должен быть предел, даже у твоей. - Эйчер и не думал стесняться в выражениях, в его исполнении это было скорее проявлением заботы.