— Не дождешься. Ты этого не заслуживаешь.
— Это займет десять секунд. Просто покажи сообщения за прошлое лето, и я возьму свои слова назад.
Пит отворачивается от нее, и Анна видит выражение озабоченности на его лице, такое же, как и у Зары в пабе. Похоже, она заставила его нервничать.
— Итак, Пит, — подначивает она. — Что ты скрываешь?
Тогда он шагает ей навстречу с выражением искреннего раскаяния. Похоже, всё так и есть и даже хуже, думает Анна.
— Послушай, — он протягивает руки, словно хочет заключить ее в объятия.
Не помня себя, она впервые в жизни дает ему пощечину — звонкую увесистую пощечину. И со слезами в голосе произносит:
— Ну надо же, лучшая подруга.
От шлепка Пит морщится, но затем моргает и трясет головой, после чего лицо его принимает обычное выражение, словно ничего не случилось.
— Послушай, — сквозь стиснутые зубы говорит он. — Я ни в чем перед тобой не виноват.
Пит хватает ее за запястье, и Анна замахивается на него другой рукой. Теперь он крепко держит обе ее извивающиеся руки.
— Ничего не было, — повторяет он, глядя ей прямо в лицо и обжигая горячим дыханием. — Ты должна мне верить. Мы бы не поступили так с тобой. Клянусь. Посмотри мне в глаза.
Он с отчаянием произносит еще много подобных слов, пока они топчутся на месте, скрипя половицами; Дэвид из квартиры ниже этажом, должно быть, недоумевает, что это нашло на спокойных соседей сверху. Пит снова и снова повторяет «люблю», «клянусь», «поверь» и просит посмотреть ему в глаза. Наконец Анна уступает и поднимает взгляд к его широко распахнутым глазам с зелеными крапинками вокруг зрачков и крошечными красными прожилками на белках. Пит умоляет ее поверить ему, доверять ему, и сопротивляться его серьезной настойчивости невозможно — Анна чувствует, что он не лжет. Через некоторое время они прекращают свой странный медленный танец; ее руки бессильно лежат в его руках.
Они так и стоят, и со стороны может показаться, что они нежно обнимаются. Пит говорит, теперь уже тихо, что ничего не было, что он любит Анну и никогда бы не сделал ничего подобного. Потом он отпускает ее запястья и берет за липкие ладони.
— Знаешь, чего я хочу? — произносит он совершенно новым голосом, приветливым и оживленным, словно в голову ему пришла отличная идея. — Я хотел бы вернуться в прошлое, в то время, когда ты еще не нашла кольца. Нет, даже в тот период, когда я еще не купил его. Можем мы просто притвориться, что ничего этого не было?
Она смотрит на их сцепленные руки и с удивлением понимает, как заманчиво это предложение.
— Давай я верну кольцо, и мы забудем всё это безумие? А деньги потратим на отпуск. Поедем в Марокко или на Сицилию. Только ты, я и пляж.
Она смотрит в его глаза и от его слов слабеет и испытывает ностальгию. Мысль о том, чтобы лежать на пляже и чувствовать, как солнце ласкает их голые тела, переполняет Анну такой невыносимой тоской, что из ее глаз катятся слезы; она беззащитна перед руками Пита, притягивающими ее к себе.
— Милая, — шепчет он, целуя ее виски и влажные щеки. — Милая, милая, милая.
Анна прижимается лицом к его хлопковой футболке и вдыхает запах его пота и органического средства для стирки, которое он покупает. Она интуитивно обнимает его и прижимает руки к его широкой спине. Пит шепчет, что соскучился по ней, и Анна слышит, как отвечает, что тоже соскучилась. Поразительно! Оказывается, ничего еще не закончилось; несмотря на все, казалось бы, необратимые решения и поступки, ей надо лишь подняться с Питом наверх, удалить из телефона «Кисмет» и жить так, словно ничего не случилось. Девушка отыскивает внутри себя переполнявшую ее еще час назад, даже несколько минут назад уверенность, что эта жизнь в Килберне — всего лишь симуляция и что ее настоящая жизнь только начинается. Она представляет Джеффа, который ведет машину, крепко ухватившись за руль. Вспоминает, как они смотрели сверху на Лондон, похожий на усыпанное звездами небо. Как она целовала его под козырьком ювелирного магазина. Как он водит рукой, когда говорит. Она думает о сне, в котором отец убеждал ее ничего не бояться. О том, как в самый первый раз увидела Джеффа, как он протягивал ей телефон и показывал индекс их совместимости — 81. Вот и всё. Где-то внутри ее существа открываются тяжелые замки, и ее наполняют решимость и сила положить этому конец, разделаться с этим раз и навсегда.
— Перестань, Пит, — она высвобождается из его объятий; перемена кажется стихийной, как наводнение. — Это еще не все. Я подключилась к «Кисмет».