— Наверно, это пахнет от меня, — Анна берет двумя пальцами краешек рубашки и подносит его к носу, вдыхая резкий луковый запах. Она рассказывает, что у нее закончился дезодорант и как она потела во время беседы с Сахиной. Джефф впервые смотрит на спутницу с искренним сочувствием, на губах его играет легкая улыбка.
— Со мной такое часто случается, — успокаивает ее он. — Перед важными встречами, интервью. Как ни забавно, помогает общественный туалет. Всего лишь капля мыла и сушилка для рук. Очень действенно.
— Мне действительно нужно в туалет, — Анна поворачивает голову в сторону кафе на галерее башни «Оксо».
Она отдает Джеффу свой жакет, входит в здание и поднимается по лестнице. В туалете кафе проверяет телефон и видит, что на часах почти полпятого — она уже никуда не успевает. Возвращаться в Сохо смысла нет, но она не чувствует вины за то, что отдохнула пару часов, ведь ей явно предстоит работать над статьей все выходные. Анна отправляет сообщение Стюарту: иду домой писать расшифровку беседы — и отключает аппарат. Затем расстегивает рубашку и моет подмышки, брызгая воду из маленькой раковины, промакивает их бумагой, но, видно, недостаточно тщательно — когда она снова надевает зеленую рубашку, из-под рук расползаются два пятна, похожие на кляксы.
Выйдя на реку, Анна обнаруживает, что Джефф пропал, вероятно, воспользовался возможностью сделать ноги. Но нет, вот же он, в двадцати метрах, читает прикрепленную к перилам металлическую табличку, прижимая к боку ее свернутый жакет. С ее вещью в руках он выглядит как будто более знакомым, словно принадлежит и ей тоже.
— Удачно? — спрашивает Джефф, когда она приближается.
Девушка поднимает руку, и он смеется, увидев темные пятна. Затем он наклоняется к ней и оттопыривает двумя пальцами ткань рубашки. Анна не сопротивляется, а когда он нюхает рубашку, она чувствует в животе странное волнение.
— Вот видишь? — говорит Джефф, уже направляясь дальше. — Это всегда помогает.
Оба снова надевают пиджаки и тихо идут по туннелям под мостами Блэкфрайерс и Саутуорк. Солнце начинает склоняться к горизонту, и косые лучи играют и искрятся в стеклянных башнях Сити.
— Пообедаешь со мной? — предлагает Джефф, когда они приближаются к Лондонскому мосту.
Следует долгое молчание — Анна обдумывает ответ.
— Я не могу.
— Ты занята?
— Нет. Никаких планов у меня нет. Понимаешь…
— Понимаю, — прерывает ее Джефф и говорит, что у него вообще-то тоже есть дела.
Анна почти уверена, что ничего он не понимает и полагает, будто она просто осторожна и не хочет далеко заходить на первом свидании, но решает ничего не объяснять. Как бы там ни было, он не кажется расстроенным — может, не воспринимает «Кисмет» серьезно или просто сохраняет хладнокровие.
— На самом деле я иду домой, — жалуется она. — У меня нет никаких планов, кроме работы.
— А, идешь домой, — произносит он. — Английский способ отрезать себя от мира.
— Когда я была моложе, отсутствие планов на пятницу не означало ничего не делать. Это значило, что ты еще не знаешь, чем станешь заниматься.
— Когда ты была моложе! — восклицает Джефф, поворачивая к автостоянке у Саутуоркского собора, где целые семьи туристов выходят из такси. Он собирается куда-то ехать, подходит к водителю, минуту что-то с ним обсуждает и возвращается. — Ну хорошо, — теперь он стоит прямо напротив нее, держа руки в карманах брюк. С неожиданной учтивостью он говорит, что был рад познакомиться, желает Анне хороших выходных и с нетерпением ждет случая увидеться с ней снова, если она пожелает. — Обменяемся телефонами?
— Нет необходимости, — отвечает девушка, удивленная его неосведомленностью о современных средствах связи. — Программа знает, что мы встретились.
— Программа? Это всё ново для меня.
— Конечно. Я буду в твоем списке контактов под именем Анна-81.
— Анна-81, — Джефф улыбается. — А эта программа много чего знает, верно?
— Да, — Анна улыбается в ответ, представляя число, сияющее у него над головой. — Очевидно, больше, чем люди сами знают о себе. По крайней мере, так утверждает Рэймонд Чан.
— Ах да. Тот парень. Пожалуй, я с ним соглашусь. Хотя он прав не вполне. Большинство людей вообще себя не знают.