Анна поставила блюдце на место и снесла пылесос вниз по лестнице. Пит начал готовить хитроумный ужин — у мясника он купил целую утку, — и Анна стояла в дверях кухни, наблюдая за ним.
— Что ты так смотришь? — спросил он, заметив ее.
Ей несложно было бы облечь свои мысли в слова — она думала о том, как Пит умен и искусен, как много умеет, — но Анна придержала их при себе и попыталась передать эти размышления телепатически. Он суетился на кухне — что-то чистил, что-то шинковал, что-то натирал на терке — и улыбался, казалось, понимая ее.
На следующее утро Анна отменила завтрак с Зарой, чтобы они с Питом могли подольше поваляться в постели, и когда наконец встала, то еще долго сидела в халате на диване в гостиной с чашкой кофе в окружении разбросанных листов Guardian. Но не читала. Она цедила кофе и снова наблюдала за Питом, который в этот раз ставил куст помидоров на подоконник. Было что-то завораживающее в том, как он кусочками бечевки привязывал нежный стебель к бамбуковой палочке. Его пальцы действовали осторожно, но решительно, одним словом, мастерски, и девушка поймала себя на мысли, что все часы и недели, проведенные в садовом центре, а еще раньше в родительском доме в Хэмпшире с прилегавшим к нему акром земли, наделили Пита ловкостью и чутьем в подобных делах. В противоположность ему, сама она потратила уйму времени на мучительные поиски главных путей в жизни, в то время как в сущности ничто не мешало ей заниматься тем, что нравится. Она все еще могла приняться за дело, которое ей по душе, и получать от него удовольствие, а заодно остепениться и зажить безмятежной семейной жизнью. Упорно работать, стать успешным профессионалом и параллельно благополучно осуществлять свои дополнительные проекты. Изучать мир и вместе с тем вить гнездышко для себя. Все это достижимо, если действовать с умом, используя все возможности и преимущества, которые есть в ее распоряжении. И она решила начать прямо сейчас, в эту самую минуту.
Анна выкладывает фотографии на новую страницу в «Инстаграме» и связывает ее с аккаунтом в «Твиттере», который подумывает назвать @truba, но быстро меняет название на @zagado4nyi_4emodan. Снимок закрытого чемодана она использует как аватар, размещает несколько сообщений, объясняющих суть дела, и сосредотачивается на двух основных зацепках: обрывке газеты с датой и удивительном — словно хозяин вещей готовился к жизни во всех климатических поясах сразу — разнообразии одежды. Через некоторое время входит Пит, садится в другой угол дивана и кладет ее голые ступни себе на колени. Он любопытствует, что нового, и она говорит, что газета не на испанском, а на португальском. В руках у Пита учебник, но Анна понимает, что он зашел поболтать с ней.
— А если Зара увидит это и поймет, что ты наврала ей насчет завтрака?
— Сначала ей придется найти мою страницу, а она думает только о сносе стен. Скорее всего, мои твиты никого не заинтересуют.
— Может, и нет. Но важно уже то, что ты завела аккаунт, — подбадривает Пит.
Анна кивает и ощущает, что он рассеянно водит ее пяткой себе по паху. Она отнимает ногу и начинает писать твит о странах, в которых говорят по-португальски.
— Вчера она прислала мне эсэмэс.
Анна прекращает печатать и поднимает голову.
— Зара? — Пит кивает.
Застарелая ревность оживает в сердце Анны, словно раздутый порывом ветра костер.
— Зачем?
— Сказала, что лучше нанять на твой день рождения лодку.
— Да? — ревность потухла. Это чувство удивило ее своей силой и напомнило Анне, как в прошлом году она пришла домой и обнаружила в квартире Зару, принесшую больное деревце-бонсай, чтобы Пит его вылечил. Вновь испытанная ревность напоминает возвращение аппетита после болезни. — Правда?
Пит откладывает книгу и всем телом поворачивается к ней.
— Слушай, это твой день рождения, и если ты хочешь лодку, пусть будет лодка.