Анна смотрит на экран ноутбука, потом на Пита, затем на забытую чашку чая, теперь уже почти остывшего. Причины, по которым аренда лодки казалась хорошей идеей, представляются отдаленными и нечеткими, как обрывки давнишнего сна.
— Я и забыла об этом.
— И все равно, если ты этого хочешь, я не возражаю. Это будет дорого и, наверно, заказать…
— Нет, — Анна трясет головой. — Это была глупость с моей стороны. И понравилась затея только Хамзе. Пригласить друзей на ужин — неплохой вариант.
— Всего лишь неплохой?
— Больше чем неплохой, — она представляет ужин с друзьями, Пита, встающего на колено, и, как всегда, испытывает внутреннее смятение, но на этот раз приятное. Все будет хорошо. — Это прекрасно. Замечательно.
Пит откидывается на диванные подушки и глубоко вздыхает.
— Тогда надо разослать чертовы приглашения.
— Я всё сделаю.
— Осталось пять дней!
— Знаешь, ты похож на старую бабку, — говорит она, мягко пиная его пяткой. Пит ловит ее ногу и снова кладет ее себе на пах. Анна не сопротивляется, а продвигает ногу глубже к мясистой плоти, которая шевелится и твердеет в ответ.
— Ты ведь уже почти закончила? — густым голосом спрашивает он, глядя на нее. Она отвечает на его взгляд и борется с искушением убрать свою ногу, чтобы пресечь это на корню.
— Всего минуту. Мне надо перечислить страны, где говорят на португальском.
Одной рукой Пит прижимает ее ступню к паху, а другой начинает разминать ее гладкие упругие икры, затем бедра; подушечки его пальцев все еще темны от земли. Анна пытается отвлечься от этих пальцев, ползающих у нее по ногам, и смотрит на список стран. «Википедия» сообщает, что их девять, но в ее списке только восемь: Кабо-Верде, Восточный Тимор, Гвинея-Бисау, Мозамбик, Бразилия, Ангола, Экваториальная Гвинея и Сан-Томе и Принсипи. Последняя, девятая, упорно ускользает. Пальцы Пита уже поглаживают край трусиков под шортами, и по лону девушки пробегает трепет. Затем он кладет книгу на пол, встает на колени и подается к Анне — огромный темный силуэт встает перед ее глазами, и, с улыбкой глядя на него, она вспоминает последнюю страну, где говорят по-португальски: Португалию.
Через двадцать минут они в спальне лежат поверх простыней, смотрят в потолок. Пит полностью обнажен, на Анне все еще надеты трусики. Она глядит в мансардное окно: хотя уже почти восемь вечера, в нем виден прямоугольник яркого розового неба, как будто свет упрямо отказывается растворяться в ночи. Пит тяжело и шумно дышит, и Анна понимает, что ей надо заговорить первой.
— Прости, — произносит она.
— Не стоит.
— Я хотела. В душе хотела. Но когда мы начали…
Она подыскивает тактичное выражение, и тогда он предлагает более честную формулировку:
— Если чувства нет, ему неоткуда взяться.
Анна опирается на локоть, кладет руку на его волосатую грудь и осматривает его нагое тело; сдувшийся пенис грустно завалился набок.
— Причина не в этом. По крайней мере, это произошло неосознанно.
— Я знаю. Приходит и уходит. Периодами.
— Как прошлым летом, — удивляясь самой себе, говорит Анна. — Когда тебе тоже не очень хотелось.
От этих ее слов Пит дергает головой; это внезапное неделикатное напоминание о том, что они тогда не стали обсуждать.
— Да-а. Не знаю. Наверно, не хотелось. Может быть.
— Это ведь случилось без всякой причины, правда?
— Нет, — поспешно отвечает он и отворачивается к оголенной кирпичной кладке в дальнем конце комнаты.
— Тогда я думала… что, может быть, тебе нравится другая.
— В самом деле? Почему?
Анна могла бы добавить, что подозревала Зару, но вместо этого выбирает заурядное объяснение.
— Я представляла некую девушку… ну, такую, утонченную, остроумную, успешную. Вроде твоей бывшей.
Его рука нашла ее руку и сжала.
— Все эти девушки! Они словно… роботы по сравнению с тобой. Я вырос в окружении подобных девиц. Ты другая. Настоящая. Правда, никакой причины тогда не было. Так же, как и у тебя сейчас. Ведь ее нет, верно?
— Ну, — произносит она, осторожно продвигаясь в пустоту невысказанного между ними. — Я много переживала последнее время. Из-за работы. И вообще…
— Ты думала об отце?
— Нет. Не совсем. Может быть… может, зима гнетет меня.
Пит поворачивается на бок и целует ее в щеку, пока она не обращается к нему лицом, и тогда они целуются по-настоящему. Его губы полнее ее, и рот Анны становится влажным. Они надолго соединяют сомкнутые уста, затем переходят к коротким поцелуям, а потом прижимаются друг к другу лбами, и она смотрит вниз на странное ущелье, образованное их телами. Конечно, ей следует продолжить начатое и рассказать ему о таблетках, которые принимает с января, и об их побочных эффектах, среди которых отсутствие полового влечения — второй по распространенности после кошмарных снов. Но Пит примет это близко к сердцу, расстроится и лишится покоя, станет ходить вокруг нее на цыпочках, словно она собирается покончить с собой. Нет, она не скажет ему, не хочется разрушать гармонию этой минуты. Она обязательно ему признается. Скоро.