КИТ, КОТОРЫЙ ВСЕМ МЕШАЛ
В маленькой бухте переполох!
Плачут её обитатели: «Ох!
Что же нам делать, если лежит
В бухточке нашей огромнейший кит?
Он лежит, не уплывает.
Он лежит и всем мешает!»
И сказал морской конёк:
«Слушай, кит, ты зря тут лёг!
Говорю не по злобѐ,
Видишь сам — не по тебе
Наш залив: он скромный,
А ты такой огромный!»
Ничего не отвечает кит,
Лишь фонтан большой пускает
И молчит…
Подплыла к гиганту стая
Ярких рыбок-попугаев:
«Эй, ты слышишь или нет?
Ты закрыл нам солнца свет!
Возле рифа мы живём,
И под солнечным теплом
Мы порхали каждый день,
А теперь кругом здесь тень!
Сверху солнышка не видно,
A над нами — так обидно —
Рыло лишь усатое
Да брюхо полосатое!»
Но не слышит попугаев кит,
Лишь большим хвостом качает
И молчит.
И завыла, как сирена,
Разъярённая мурена:
«Убирайся! Уходи!
Ты закрыл нам все пути
К гроту под скалою!
Не шути со мною!
Хоть не ядовита я,
Но очень боевитая!»
Но в ответ на вой мурены кит
Улыбается смиренно
И молчит…
Тут огромный осьминог
От макушки и до ног
Цветом поменялся —
Так разволновался!
Бурого был цвета он —
Стал он фиолетовым!
К великану подплывает
И чернила выпускает:
«Уплывай обратно в море —
Или будешь с нами в ссоре!
Чтоб тебе понятней было —
На, хлебни мои чернила!»
Но чернил не замечает кит,
Громко-громко он вздыхает,
Но молчит…
И вскипел морской народ:
«Он и ухом не ведёт!
Раз молчит — ему же хуже!»
На кита во всеоружии,
Крича наперебой,
Все накинулись гурьбой:
Крабы его клешнями хватают,
Осьминоги — ногами толкают,
Мурены кусаются,
Медузы стрекаются,
А кот морской хвостом-иглой
И колет, и колет, и колет!
Только каракатица
От испуга пятится
И товарищам кричит:
«Посмотрите, кит же спит!
Он поэтому молчит,
А как он проснётся —
С вами разберётся!
Раз хвостом он шлёпнет —
Всех как мух прихлопнет!
Вы уймитесь, братцы,
Где нам с ним тягаться?»
Тут проснулся кит,
Потянулся кит,
Улыбнулся кит,
А потом и говорит:
«Видно, долго я проспал?
Очень в море я устал:
Пять недель, не отдыхая,
Плыл сюда я от Китая!
Ну а в бухте так прекрасно,
Что теперь мне стало ясно —
Здесь у вас надолго я.
Познакомимся, друзья!»
Вдруг неведомо откуда
Появилась барракуда!
А за ней другая…
Ба! Да это стая!
Всё ближе они подплывают
И пасти свои разевают!
Зубастые, страшные пасти!
Ах, нету страшнее напасти,
Чем стая злых барракуд!
А они всё плывут и плывут!
Мечутся в страхе рыбёшки:
И большие, и крошки,
Крабы и осьминоги
В пещеры уносят ноги,
Скаты в песок зарываются —
Каждый, как может, спасается.
Но только не хватит нор,
Чтоб спрятаться всем от обжор.
От многих исчезнет и след,
Когда завершится обед…
Ужас в заливчике! Ужас!
Но смотрите! Но смотрите!
Из укрытий выходите!
Словно быстрый катер, мчит
К барракудам славный кит!
Он усат, полосат,
Он идёт наперехват!
Он к злодеям подплывает,
Им пути перекрывает:
«Вы куда, господа?
Нет дороги вам сюда!
Очень уж вы хищные,
В нашей бухте лишние!
Поворачивайте в море,
А не то вам будет горе!»
Но вожак проклятой стаи,
Ухмыляясь, отвечает:
«Нас тебе не запугать!
Знаем точно — ты глотать
Можешь только свой планктон,
Словно травоядный слон.
Ростом ты — с планету,
А зубов-то нету!
И не нужно нам мешать,
Мы-то можем покусать!»
Разъярился, словно лев, кит,
На врагов обрушил гнев кит:
«Вас я не прощаю,
В крепость заключаю!
Не шутя вам говорю —
Всех вас, хищных, уморю!»
Пасть большую открывает,
Раз — и нет ужасной стаи!
Вся округа рада,
А киту засада…
День прошёл, проходит ночь,