Так как сеть нельзя опустить на очень большую глубину, приходится загонять китов в более мелководные места, где их и ловят сетями.Флотилия охотничьих лодок, окружив кита, подгоняет его н берегу не далее чем на четверть мили. Шесть лодок с сетями, которые уже ждут наготове, разбившись на три пары, по сигналу главного расходятся в разные стороны, все разом забрасывают сети и тут же отходят, освобождая для кита путь. Охотники бьют по бортам своих лодок, громко кричат, подгоняя кита с трех сторон, так что ему ничего не остается, как плыть прямо в сети, в которых он в конце концов и запутывается. Кит приходит в ярость и начинает метаться, тонкий канат, соединяющий сети между собой, рвется, и сети, уже не связанные одна с другой, опутывают животное со всех сторон, облепляя его голову, хвост и плавники. И как только кит выплывает на поверхность, чтобы набрать воздуха и передохнуть, гарпунер вонзает в него гарпун. Таким способом забивают только гренландских китов, горбачей и финвалов, ибо если попадется серый кит, то он приходит в такое неистовство, что рвет сети в клочья, поэтому на серых китов охотятся без сетей, с одними гарпунами.Если киту, запутавшемуся в сетях, удается выплыть на поверхность за пределами круга охотничьих лодок, то, увидев фонтан, китобои наперегонки устремляются к нему на своих лодках, где уже с гарпунами наготове стоят на носу гарпунеры. Как только два первых гарпуна вонзаются в тело кита, на кормах этих лодок взвиваются флаги. Остальные гарпунеры тоже один за другим бросают в животное свои гарпуны. Большие гарпуны делаются из мягкой меди, наконечники их зазубренные, и, даже согнувшись, гарпуны не ломаются и не выдергиваются из тела кита, когда животное натягивает прикрепленный к гарпуну линь, — кит не может освободиться от них никаким способом. Раненное множеством гарпунов, животное слабеет и в муках стонет так громко, словно это гром гремит. Вода кругом окрашивается кровью, в воздух вздымаются целые столбы окровавленной воды. Наконец наступает заключительный момент, которого дожидаются все охотники: ослабевшего кита добивают ударами копий. Зрелище это настолько ужасное, что от него прошибает холодный пот».Упитанного кита забить нелегко: иногда в него приходится вонзить не менее чем сотню копий, тощий же кит может погибнуть и от двух-трех ран. Часто, умирая, кит погружается в глубину, и людям приходится прикладывать огромные усилия, чтобы поднять тушу на поверхность. Чтобы избежать этого, один из китобоев, не дожидаясь смерти животного, прыгает ему на голову с огромным ножом в руке и делает сквозной надрез на его морде, которая то поднимается над поверхностью воды, то снова уходит в глубину, Закончив эту работу, китобой подает остальным сигнал, размахивая над головой окровавленным ножом. Тогда другой китобой е канатом в руках прыгает в воду и, продев его сквозь рану, возвращается назад на свою лодку, на которой и закрепляют концы каната. Когда главный приходит к выводу, что кит уже агонизирует, он подает сигнал головным лодкам начинать обвязывание туши. Китобои — все они прекрасные пловцы — прыгают в воду с канатами, быстро подныривают под кита, а затем выныривают, опоясывая канатами грудь и брюхо животного так, что связанный кит оказывается между двумя головными лодками. Лодки подтягиваются друг к другу, зажимая кита с боков и образуя нечто вроде плота.Теперь уже все китоловы наперебой стараются добить кита копьями и огромными ножами. Иногда киты перед смертью сначала вытягиваются и, набрав воздуха, издают вопль, затем два-три раза переваливаются с боку на бок и наконец из их горла вырывается громкий предсмертный хрип.Тогда китобои трижды поют хором «Упокой его душу» и возносят в гимне хвалу богу за столь ценную добычу. Когда кит уже окончательно мертв, с головных лодок подается канат на остальные лодки (их бывает десять и больше), которые выстраиваются в две колонны. И объединенными усилиями добыча выволакивается на берег.Кита, зажатого между головными лодками, подтягивают к берегу, обвязывают канатами, уложенными на вороты, и вытаскивают на сушу с помощью этих же воротов. После этого с мертвого животного снимают сети, которыми он был опутан, и отвязывают канаты, поданные с лодок, — теперь тушу кита удобно тянуть на берег, поворачивая ее и так и сяк по мере необходимости с помощью воротов. Когда туша кита оказывается, наконец, на суше перед базой, рабочие и надсмотрщики — каждый соответственно своим обязанностям — принимаются за работу с чрезвычайным усердием. Мастера же, ведающие поденными рабочими, в зависимости от размеров кита и от объема предстоящей работы нанимают нужное число поденщиков из близлежащих селений.Пока идет работа над тушей, на берегу собирается разный люд из соседних селений в надежде стащить кусок китового мяса. Хотя стража бдительно следит, чтобы мясо не пропадало, некоторые все же ухитряются украсть кусок, засунув его за пазуху, или обложив под платьем вокруг пояса, или даже зажав его между ногами. Рабочие, переносящие жир и мясо, толпой собираются у туши, огромной, как гора, и расправляются с ней в мгновение ока — все они обладают большим опытом и хорошо знают все приемы этого трудного, но привычного для них дела.Плавники и мясо засаливаются, грузятся на суда и продаются в разные страны, где их употребляют в пищу. Из жира кита вытапливается ворвань. Вытапливаются и остальные части туши, из которых можно получить ворвань. Для резки жира на куски отведено специальное место перед одним из домов базы. Там рассаживаются в ряд семьдесят — восемьдесят человек, перед ними на канате висят огромные пласты китового жира. Каждый отрезает от пласта куски и складывает их в стоящую рядом деревянную бадью. Поблизости расположены семнадцать жироварен, а позади них сооружена галерея на такой высоте, что если поднимешься на нее по каменным ступенькам, то увидишь котлы, вделанные в каждую печь. Разрезанный на куски жир закладывается в котлы, из которых потом выливается уже вытопленная ворвань. Перед котлами сооружается земляной вал, достаточно высокий, чтобы предотвратить воспламенение кипящей ворвани. С задней стороны вала проходит труба, в которую стекает кипящая ворвань. Затем ворвань остужают, разливают в пятнадцать-шестнадцать больших чанов и убирают в специальный склад.Любая часть китовой туши идет в пищу — в ней съедобно все: кости, жир, мясо, внутренности. Только китовую печень никогда не едят. Говорят, что печень оставляют для некоего особого употребления тем, кто свежует кита, но что они из нее делают — неизвестно.У входа в склад сидит служащий, а перед складом устроена площадка, на которой около двадцати рабочих, сидящих в ряд, режут на куски отдельные части китовой туши. У дверей поставлен специальный человек: он тщательно осматривает каждого, кто выходит из склада, и если кого уличит в покраже мяса — жестоко избивает.Для обработки китовых жил отведено специальное помещение. Здесь под началом управляющего обрабатывают жилы двенадцать рабочих, которым помогают семеро учеников.В цехе обработки костей слева от входа сидит управляющий, а рядом с ним высится куча костей. Череп и нижняя челюсть кита, толстые, как бревна, сильно отличаются от других костей. Их приходится распиливать специальной пилой. Остальные кости разрубают топором. Хвостовые позвонки, ребра и прочее тоже рубят топором или резаком. Занимается этим около тридцати рабочих, они разделывают кости на куски, напоминающие поленья дров, затем складывают их в деревянные ящики. Осколки костей кипятят в подсоленной воде, вываривая из них жир, для этого отведено шесть специальных котлов, под которыми устроены топки.Прическа у тех, кто занимается китовым промыслом, совсем иная, чем у обычных людей. У китобоев очень длинные волосы, разделенные прямым пробором; когда они прыгают в воду, чтобы обвязать веревками пойманного кита, то так обессиливают от этой работы, что уже не могут самостоятельно взобраться обратно в лодку, и товарищи втаскивают их на борт за волосы. Вернувшись на сушу после забоя кита, гарпунеры исполняют особый ритуальный танец. Тридцать гарпунеров, предводительствуемые главным, выстраиваются в ряд и под бой барабана хором исполняют свою песню, а затем начинают кружиться в танце «ворота». Каждый — а все они могучие, как борцы, — держа над головой дубинку, делает огромные шаги, потрясает оружием, высоко подпрыгивает. И все поют песню, состоящую из взаимных поздравлений и благодарностей, и в танце изображают охоту на кита. Вокруг собирается множество народу: жители окружающих селений, дети, женщины. Забавно наблюдать, как зрители обсуждают искусство и ловкость танцоров, показывая на них пальцами, переглядываясь и перешептываясь друг с другом. Все это вместе являет собой удивительное зрелище!Последний раз китов ловили с помощью сетей в 1909 году в префектуре Ямагути, на крайнем юго-западе острова Хонсю.В самом начале XVIII века началась охота на китов у Шпицбергена. В заливах и фьордах архипелага их было такое множество, что вскоре установился следующий обычай: каждое китобойное судно становилось на якорь в каком-нибудь укрытом заливе или бухте на весь китобойный сезон. Экипаж судна вытаскивал всех добытых китов тут же на берег, здесь же их свежевали, разделывали и вытапливали ворвань.Экспедиции «Московской торговой