1 Война 1756 — 1763 годов, в которой принимали участие Англия, Австрия, Россия, Франция, Пруссия, Швеция и другие страны. — Прим. ред.
Когда китобойный промысел переместился на запад от Шпицбергена — к самой кромке полярных льдов, китобои наткнулись в этих водах на большие стада гренландских тюленей, которые жили и размножались прямо на льду. И многие китобойные суда начали совмещать китобойный промысел с тюленьим. В конце XVIII — начале XIX века немецкие и скандинавские моряки стали заниматься главным образом охотой на тюленей. В 1820 году, когда Скорсби-младший, один из самых знаменитых английских капитанов-китобоев, внесший немалый вклад в науку, написал свою книгу о китобойном промысле в Арктике, китобои уже практически покинули Шпицберген и перебазировались в районы полярных льдов у берегов Гренландии — в Девисов пролив и море Баффина.Охотясь во льдах, китобои не имели уже возможности вытапливать ворвань на берегу, а делать это прямо на своих кораблях не решались: бывали случаи, когда суда, на которых пробовали ставить жироварни, погибали от пожаров. Поэтому поневоле возник обычай, сохранявшийся вплоть до нашего столетия, складывать жир в бочонки и вытапливать ворвань, уже вернувшись обратно в свой порт. Туша убитого кита пришвартовывалась вдоль борта и крепилась к судну за голову и хвост канатом или цепью, которые обвязывались вокруг плавников. Одна или две шлюпки пристраивались у кита, и гарпунеры, занимавшиеся срезанием жира, забирались прямо на тушу кита, удерживаясь на ней благодаря «шпорам», или шипам, вделанным в каблуки матросских ботинок. Шкура и жир кита срезались длинными спиралевидными полосами — «попонами» с помощью фленшерных лопат, или резаков, с очень острыми лезвиями на длинных рукоятках. На одном краю каждой полосы жира проделывалось отверстие, в него продевали канат, который завязывался петлей и закреплялся большой деревянной чекой. Канат крепился к разделочным талям и блокам, размещавшимся на мачтах корабля. Когда все снасти закреплялись как положено, судно отходило в сторону — и полоса жира, подрубаемая по краям гарпунерами, начинала отдираться от туши, как бы сматываясь с нее, а туша медленно вращалась вокруг своей оси. Пока гарпунеры управлялись с тушей, другие в это время отделяли голову кита от туловища и вырубали китовый ус, но не по одной пластине, а с каждой стороны челюсти враз по целому блоку. Затем эти блоки поднимались на борт судна. Когда весь жир оказывался ободранным, а ус — вырубленным, сама туша кита — «отходы», как говорят китобои, — бросалась на съедение морским птицам, акулам и полярным медведям.На палубе пласты жира — «попоны» резали на большие куски, которые складывались в одну кучу с помощью так называемых «королевских вил». «Их, наверно, для того именуют „королевскими”, чтобы хоть как-нибудь вознаградить тяжелейший труд тех, кто ими орудует», — говорил Скорсби. Большие куски жира сразу же разрезались на маленькие — тут была дорога каждая пара рабочих рук. «Короли» своими вилами наваливали ломти жира на резальные доски, и рабочие начинали обрабатывать жир с обеих сторон: снаружи обдирать шкуру, а изнутри срезать волокнистое плотное мясо. Это было делом чрезвычайно кропотливым и важным, так как, если не срезать с пласта жира все лишнее, жир начинал быстро разлагаться и портиться, а образующиеся при гниении мяса газы могли даже разорвать бочки, в которые укладывался жир. Очищенный жир опять резался, причем уже на такие мелкие кусочки, что они могли бы пролезть в дырку для затычки бочки, и по брезентовому желобу сбрасывался вниз, на среднюю палубу. Здесь под наблюдением специального мастера его закладывали в бочки и плотно утрамбовывали с помощью особых толкачей — приккеров. Затем бочки наглухо закупоривались. Часть этой тяжелой и грязной работы приходилось проделывать в трюме, где стояли бочки. Пока суда шли к местам лова, нижние ряды бочек заполнялись морской водой, чтобы придать судну большую остойчивость. Но первые же наполненные жиром бочки тоже надо было устанавливать на дне трюма. Поэтому во время плавания приходилось постоянно переставлять бочки с места на место: вытаскивать и опорожнять одни и устанавливать на их место другие. Нечего и говорить, что во время всей. этой работы и палуба, и одежда всей команды насквозь пропитывались жиром и грязью.Китобойцы, ходившие в Арктику, обычно оснащались полным парусным вооружением. Строились они очень основательно, и притом из дерева — даже тогда, когда повсюду уже стали строиться стальные суда: только деревянное судно могло выдержать давление, возникавшее при сжатии льдов.Почти каждый китобойный сезон несколько судов погибало во льдах. Но некоторые годы, когда потери китобойного флота в судах и в людях были особенно велики, оставались памятными надолго. Китобои были удивительно изобретательны и находчивы в самых трудных обстоятельствах. И нередко, даже в тех случаях, когда суда получали столь серьезные повреждения, что, казалось, были обречены на верную гибель, моряки проявляли почти сверхъестественные мастерство, ловкость и отвагу, на ходу ремонтируя свои корабли. Однажды, например, льды раскололи киль судна «Эск», капитаном которого был Скорсби. Перенеся на лед весь груз и все имевшиеся на корабле запасы, команда совместными усилиями вытащила судно на льдину. Киль был починен. Весь экипаж вернулся на родину целым и невредимым.По мере того как киты все больше и больше истреблялись, китобоям приходилось заплывать все дальше и дальше на север и на запад. Парусникам приходилось подолгу пробиваться сквозь плавучие льды к открытой воде. И в конце концов, чтобы сэкономить время и облегчить маневрирование, в 1859 году на промысловых судах стали впервые ставить вспомогательные паровые машины. По нынешним представлениям они были очень слабосильны: мощность их составляла всего 50 — 150 лошадиных сил — не намного больше, чем мощность современного автомобиля. Тем не менее применение паровых машин на парусных судах имело большой успех. Деревянное судно с усиленным форштевнем и особо прочной носовой частью, на борту которого была установлена вспомогательная паровая машина, по праву считалось самым приспособленным для арктических плаваний вплоть до появления современных мощных ледоколов, которые прокладывают сегодня путь во льдах для судов с металлическим корпусом, не приспособленных к ледовым условиям. На таких китобойцах были сравнительно невысокие мачты. На некоторых из них поднимали бом-брамсели1, даже если на мачтах уже было поднято по одному брамселю2 над двойными марселями3. И на каждом китобойце обязательно ставился косой фок4 — он позволял судну прекрасно лавировать среди стада китов, когда большая часть команды охотилась на животных с вельботов.