— Не бойсь! — шутит Генка. — Мне и самому страшно, считай громче.
Чем дальше они идут в глубь пещеры, тем круче откос под ногами. Ручей уже не журчит, а бешено клокочет. Вот на его пути встретился огромный валун. Ручей обошел его слева. Влево повернули и юные следопыты.
— Может, вернемся? — нерешительно спросила Иночкина.
— Чапай никогда не отступает, — ответил ей поговоркой Генка. — Вперед, мои верные друзья! Там впереди нас ждет победа! — Муха немножечко бравировал своей храбростью, хотя он и на самом деле чувствовал себя в подземном царстве весьма уверенно. Фонарик работал исправно, батарейки в нем новые, хватит надолго, так что обратную дорогу они отыщут без труда. Живые динозавры им наверняка не встретятся, чего же бояться?
Когда Нюська насчитала двести девяносто шагов, ручей, подбежав к отвесной стене, нырнул куда-то вниз. Генка стал ощупывать лучом стену и обнаружил узенький проход.
— Пойдем! — позвал он притулившуюся возле стены Иночкину, но та воспротивилась.
— Никуда я дальше не пойду! — категорически объявила Нюся. — И тебя никуда не пущу! Пора выбираться на поверхность!..
— Ладно, — согласился Генка, — сейчас вернемся. Но прежде я все-таки загляну в этот коридорчик. — И он протиснулся в извилистую щель. Она сразу же вывела его в просторный коридор. Коридор, в свою очередь, разветвлялся на три коридорчика. Нюська, не рискнувшая остаться в пещере одна, испугалась не на шутку: уж теперь-то они заблудятся наверняка. И зачем только она согласилась исследовать это проклятое подземелье! А Генкой овладел азарт поиска. Он был убежден, что случай помог ему проникнуть в очень важную, затерянную тайну. Тайна! Вот она — рядом, стоит только протянуть руку, и... все откроется! И, не обращая внимания на Нюськину мольбу, Генка ринулся в правый проход. Девочке пришлось последовать за ним. Шли полусогнувшись: коридор высотой не баловал. Он напоминал скорее волчий лаз, чем изготовленный могучей природой туннель. Потянуло теплым воздухом. Проход резко пошел на подъем. Открылся новый зал. Он оказался менее просторным, чем тот, оставленный внизу, но все-таки довольно большим. И что самое главное — зал был освещен весьма сносно. Потоки солнечных лучей падали откуда-то сверху, а справа белело пятно выхода.
— Ур-ра! — завопил Генка. — Подземные пленники вырвались наружу! Пляши, Нюся!
— Прямо уж, — захорохорилась Иночкина, к которой сразу же вернулись ее неизменный апломб и стремление командовать. — Иди. Вернемся вместе с остальными ребятами и тогда уже основательно обследуем эти разинские катакомбы. Атаман не иначе как здесь держал своих пленниц, вроде персидской княжны...
— А что, — загорелся Генка, — точно! Сейчас мы и сами обшарим этот теремок!
И он засеменил вдоль стен пещеры. Иночкина демонстративно двинулась к выходу. Но вынуждена была вернуться на крик товарища.
— Сюда! — орал Муха. — Скорее! Нашел!!
— Чего нашел?
— Глянь-ка!
Нюська подбежала к Генке и обмерла от удивления: возле стены, завешанной кошмой, стояла деревянная кровать. Возле кровати возвышался небольшой столик. К столику придвинуты два чурбака, заменяющие стулья. У изголовья кровати врыт в песок большой дубовый сундук. На сундуке — двуствольное ружье с патронташем. Сундук оказался замкнутым на внутренний запор, но ключ торчал в замке. Генка повернул его дважды и приподнял крышку.
— Что? Что там?! — прохрипела Нюська, как будто сама не стояла рядом и не обшаривала горящими глазами дубовую сокровищницу.
А там лежали рыбацкие сети, красноловные снасти и несколько мешочков с пулями и порохом.
— Жью-ить! — свистнул Генка. — Дело пахнет керосином!
— Разбойники? — округлила глаза Нюся.
— Разбойники для нашего времени — роскошь, — рассмеялся Генка, — а вот браконьеры — это да! Ну, да теперь мы их выведем на чистую воду! — И друзья двинулись к выходу.
12. СЛЕДОПЫТЫ СПАСАЮТ РЫБЬЮ МОЛОДЬ
Выход из пещеры оказался таким огромным, что в него свободно могла бы заехать пятитонка, груженная тюками спрессованного сена. И тем не менее снаружи он был почти неприметен. Его маскировали великаны-осокори, росшие наверху горы. Когда Генка с Иночкиной выбрались из западни, в которую было угодили, на них набросились разбойники в масках. Они прятались в засаде за корнями могучих деревьев. С громкими криками: «Жизнь или кошелек!» — налетели на растерявшихся путешественников и скрутили им руки. Разбойники были в картонных масках. Но рыжие вихры выдали их. Когда предводитель сказал Колькиным голосом, что женщину они берут в плен, а мужчину зажарят на костре, Генка рассмеялся:
— Кончай спектакль! Пьеса провалена, актеры освистаны, зрители ушли домой.
— А кто, кто мы? — продолжал хорохориться второй разбойник.
— Огненные братья! — расхохоталась Нюська.
— Гм, — многозначительно промямлил Петька (ибо это был он), — а как, как ты нас узнала?
— По кудрям...
Петька явно был разочарован. — Зато мы пещеру нашли, — добавил он, не скрывая хвастовства.
— А сундук с браконьерскими снастями видали? — снова съехидничал Генка.
— И про это разнюхали? А мы вот с Колькой лежим, поджидаем голубчиков, когда залетят в свое гнездо.
— Нетрудно сообразить, — подала голос Нюська. — Только вряд ли они сюда до ночи заявятся. Разве чтобы специально доставить вам удовольствие.
— Почему? — возмутился Колька.
— Потому что потому... — Генка даже запрыгал от удовольствия. — Какой же это дурак среди бела дня заявляется в свое логово?
— А мы не подумали, — сокрушенно согласились братья-разбойники, — тогда айдате в лагерь.
— И то дело, Костя с Таней, наверное, уже все жданки съели, нас высматривая. — И Иночкина первой двинулась по направлению к лагерю. Мальчики последовали за ней. Густая трава, прихваченная поверху жарой, мягко шелестела под ногами. Неподалеку от леска встретилось небольшое озерцо. Хотя погода была безветренной, гладь его морщилась.
— Что это? — остановился Генка.
— Рыбья молодь мечется, — вздохнул Колька, — спасать надо!
— И много здесь рыбы? — повернулась Иночкина.
— Много не много, а миллионов пять малявок наберется. Да вы посмотрите! — И Колька шагнул в воду. — Глядите. — В Колькиной руке трепыхался сазанчик. Спинка его была черной, а бока отливали медью.
— Красавец-то какой! — восхитилась Нюська. — А ты говорил малявки. Да в этой «крошке» граммов триста, не меньше!..
— А этот хуже?! — заорал Генка, в свою очередь, выхватывая из воды окунька. — Спасать надо!
— Надо, — согласился Колька.
— Так давайте! — закипятился Петька. — Да я сейчас один перетаскаю в реку миллионов сто!..
— Братья-разбойники становятся членами благотворительного общества, они спасают от гибели рыбьих детишек! — съехидничала Нюська.
— Так пошли быстрее за ведрами, — предложил Колька, — и Кита с Таней мобилизуем!
Кости с Таней на месте не оказалось. «Русалки» тоже.
— Уехали на «Третий Километр»! — сказал Колька, — это название рыбоохранного поста, что находится неподалеку отсюда, раз!.. Костюня...
— Друг Кита, два, — ввернул Генка.
— Точно! — опешил Колька. — Откуда знаешь?
— Сам сказал. Три! — продолжал дурачиться Генка. Колька сделал вид, что разобиделся.
— Ну, если вы все такие «вумные», я помолчу...
— А дядя Проша? — продолжал Генка.
— Что «дядя Проша»? — опять клюнул Колька.
— Не «что», а «кто»? — поправил Муха под всеобщий хохот.
— Шкипер с пристани... Кудрявый, помните? вяло отозвался Колька. С Генкой он решил теперь держать ухо востро. Не говорит, а бреет. Посадит в калошу, вся Лужа потом потешаться будет до скончания жизни.