Уйдя рано утром, мы через час достигли мест, где его отец ставил капканы. След зверя было видно! О, нет, никто не попался. Посмотрев сначала на след и пощупав снег руками, он позвал собаку, которая была с нами, и показал ей след. Собака уверенно взяла его и потащила нас в лес, мы быстро неслись за ней. Я, еле-еле поспевал. Гонка продолжалась почти 3 часа. Наконец, след начал поворачивать в обратную сторону. Отец Николая остановился, что-то подумал и повел в сторону от следа, прямо в направление Анивского хребта. Николай, да я решили, что потеряли след, но через час-полтора мы вновь наткнулись на него и лисий след. Начало пригревать солнце, и вся смазка на лыжах стерлась о бамбук. Мне приходилось тащить на своих лыжах налипшие пласты снега. Вдруг, все остановились, и посмотрела вдаль, и я увидел перед собой лису на расстоянии 100-20 метров, крикнул: «Вот, она!». А ей, только и надо это было услышать. Рванулись, она ушла через хребет.
Сколько упреков было в мой адрес, я возврощался домой понурившись, вдобавок спускаясь, залетел в бамбук и сломал лыжу. Ковыляя за ними, мы подходили к поселку, как вдруг собака выгнала к нам навстречу двух испуганных зайцев. Это в какой-то степени исправило мою неудачу. Вскоре, попарившись в бане и от души, посмеявшись над горе охотником, мы проспали почти 12 часов на русской печке. Так я впервые и последний раз принял участие в охоте.
27.01.04-12.01.05
Закон калонии
Спустя еще 4 месяца после злаполучной охоты на лису, я решил летом устроиться на работу, то есть постигнуть науку о лесе на практике. Поэтому устроился на деревообрабатывающий завод № 6 в областном центре. Мне было уже 17 лет, правда, сперва, не брали на работу, росточком мал, но узнав, что я из лесотехникума, взяли в качестве практиканта на работу.
Сперва, доля работа заключалась на подхвате часто хозяйственных дел, помочь погрузить-разгрузить с машин инструменты, краску, даже цемент, Почему-то мешки с цементом оказались для меня тяжеловатыми, слабые мои ручонки, хоть каждый день упражнялся гантелями. Вскоре, меня постав помощником к станочнице, изготовляющей на станке штукатурную дранку. Он укладывала отрезок горбыля, длиной 1 метр, деловито пропуская через станок. Я принимал после отшлифовки, возвращая назад, в обратную сторону пилы, до тех пор, пока деталь не приобретала нужную толщину, соответствующей ширине дранки (планка-дощечка для обивки стен, потолков). После чего начиналась конечная операция по изготовлению, непосредственно доски по ее толщине. После пропускания за сутки через пилу несколько раз готовую продукцию, упаковывали в пачки по 100 штук, увязывая проволокой. За смену нам удавалось изготовить до 10 тысяч дощечек.
Проработав чуть больше месяца. Мне представилась иная картина. Дело в том, что в прибывающих вагонах пиловочника, борозда для изготовления пиломатериалов, должны быть не толще 70 см, а если попадались бревна в вагоне свыше названой толщины, то, как правило, они откатывались в сторону с отгрузочной площадки в угол, чтобы не мешали. За год кругляка скапливалось много на территории завода.
Рядом находилась женская колония, о которой ходило много легенд. В ней в основном отбывали срок торгаши (основной костяк за обман, воровство). Но были и "старушки", имевшие срок не один раз. Толи ДЭЗу, где я работал, надоели эти толстые бревна, толи они понадобились лагерю, но в один прекрасный день, привезли под конвоем 1.5 тыс. женщин в возрасте 30-35 лет на разборку этих завалов и погрузкой бревен краном на машины. В лагере были мощные пилорамы, чем на заводе, и для них годились эти бревна. Работая в цеху, я слышал разговоры, предупреждения, чтобы не подходить близко к заключенным, которых охраняли мужики-часовые по углам разгрузочной площадки. Мне, конечно, было интересно на них посмотреть, убедиться, какие женщины сидят в колонии. Оказались обыкновенные, работают, иногда смеются, но и бывает страшный мат.
Подойдя поближе к воротам цеха, первое, что мне бросилось в глаза, большой аллюминевый таз с начищенным картофелем, и страшная брань, видимо старшей, которая "крестила" по- своему женщину, чистившую эту картошку. Она оставила много толстой кожуры. Мне в голову не доходило, как от этих клубней, чуть меньше голубиного яйца, снять ножом толстый слой кожуры. В наказание она отправила ее на раскаточную площадку, где работала другая женщина. И когда она шла вдоль бревен, которые были на высоте примерно по полметра женщины, я услышал голос: "Куда, стерва, лезешь?" Огромное бревно, скатившееся от стены завода, ударило ей в спину, в результате она упала вниз между покатами, пропустив через себя проклятое бревно. Еле поднявшись на ноги, без косынки, держа ее в руках, медленно добралась до места, слыша за спиной усмешку «Так тебе и надо!».