— Ноги стерла, — пожаловалась Лицзюань.
Парнишка тоже приуныл, недоумевая, почему иностранцы платят немалые деньги за то, чтобы шляться по джунглям. Он пожаловался, что ноги у него просто отваливаются, и признался по секрету Лицзюань, что ненавидит пешие походы.
Когда мы дошли до деревни, хозяева проводили нас на веранду, усадили и угостили чаем, орешками и фруктами. Я надеялась, что перекус взбодрит моих погрустневших гидов. По традиции племени хани, хижина делилась на две части: мужчины и женщины спали отдельно, и в каждой половине был собственный очаг, хотя мне очаг на мужской половине показался лишним, поскольку еду и чай готовили исключительно женщины. Сегодня большая часть жителей отсутствовала, поскольку одна из семей строила новый дом, и, по давнему обычаю, все остальные им помогали.
Строительство тут было организовано четко: после месяца подготовительных работ сам процесс занимал ровно девять дней, а вечером девятого дня устраивали новоселье. Все дома в деревне походили друг на дружку как две капли воды, и каждую крышу венчал непонятный предмет, напоминающий подкову.
— Это рога, — объяснила мне Лицзюань. — Еще в период Борющихся царств один генерал захватил Юннань, и хани ему очень обрадовались, с тех пор они украшают дома рогами, как на шлеме у того генерала.
Чуть-чуть передохнув, мы отправились искупаться в водопаде. После пары дней в джунглях освежиться было приятно, и Лицзюань с Шестым, глядя, как я мою голову в ледяной воде, еще раз утвердились во мнении, что у меня не все дома. Лицзюань ограничилась тем, что сполоснула лицо и ноги, а Шестой вообще не стал мыться. Я надела купальник, опасаясь, что, увидев полуголую иностранную тетку, мальчишка потом долго будет мучиться от кошмаров, однако Шестой, похоже, решил, что даже зрелище иностранки в купальнике — это уже слишком для его нервной системы, и отказался приближаться, оставшись сидеть за камнем, где мы вскоре и обнаружили его уже сладко спящим.
В доме, где мы ночевали, был маленький щенок, как нам сказали, всего месяц от роду, с бархатистой шкуркой, маленьким хвостиком и шелковистыми ушками. Когда на улице похолодало, одна из женщин принесла малыша в дом и положила у очага, а младший сын тут же посадил его себе на колени и начал гладить и тискать. Тут же ходили и взрослые собаки.
— Вы съедите этого щенка, когда он вырастет? — спросила я. Вообще-то я шутила. Наивная.
Старший сын только что вернулся со стройки. Он удивился, что кто-то может задавать такие глупые вопросы:
— Конечно!
— Щенков было пять, но четверо умерли, — сказала женщина.
Все члены семьи погрустнели, но я засомневалась, жалко ли им несчастных щеночков, или они расстроены оттого, что лишились еды. А может, и то, и другое. Эти люди искренне любили собак, а обычай съедать щенков, когда те вырастут, — ну, это всего лишь проза жизни в диком краю, где многие люди умирали от голода.
— Некоторые едят змей, — поддержала разговор бабушка, крошечная старушка, напоминающая садового гномика. А старший сын хозяев пожал плечами и что-то пробурчал: похоже, ему наша беседа не особо нравилась.
— Хани очень суеверные, — объяснила мне Лицзюань. — Они верят, что змеи понимают человеческую речь, а потому их есть нельзя.
— Лет десять назад трое жителей нашей деревни нашли очень большую змею, — продолжила бабушка с торжественным выражением лица, — убили ее и съели, а потом все трое сперва онемели, а затем их полностью парализовало. Так-то вот.
— Они все еще живы?
— Нет, один умер спустя два года, второй почти сразу после первого, а третий дотянул аж до прошлого года…
Мы сидели вокруг огня. Все члены семьи закивали. Если это случилось лет десять тому назад, то все взрослые наверняка были очевидцами тех событий.
— Ты ей веришь? — спросила Лицзюань, которая привыкла к европейцам и их цинизму.
Она пожала плечами.
— Ну да.
Когда я вернулась домой, то ради интереса написала своему приятелю-медику, который специализировался на тропических заболеваниях, и спросила, могло ли такое быть на самом деле. Он ответил утвердительно и объяснил, что на юге Китая водится несколько разновидностей змей, и яд некоторых вызывает паралич, в том числе и лицевых мышц, и скорее всего, те несчастные, о которых шла речь, не потрудились как следует приготовить змею, а значит, ей даже не пришлось их кусать.
На следующее утро мы всего за три часа по протоптанной тропе добрались до пыльного ветхого городишки, где собирались сесть на автобус до Цзинхуна. Это была ужасная дыра. Все рестораны оказались закрыты, а автобус предстояло ждать два с половиной часа. Мне не терпелось уехать. В Цзинхуне хотя бы есть пиццерия, пиво и массажисты, однако здесь не нашлось даже частника, который подбросил бы нас. В конце концов, нам удалось в какой-то забегаловке купить лапши — длинные полоски теста, напоминающие глистов, плавали в мутной жиже.