– Чтобы послать твоей даме сердца! – раздался чей-то голос.
– Надо бы сразу несколько, чтобы хватило для всех девиц, – присоединился еще кто-то. – Но мы не можем себе этого позволить!
– Так что держи! – с гордостью воскликнули друзья.
Разумеется, это была миниатюра. Портреты обычно дарят пожилым, чтобы повесить на стену после ухода на покой, а не молодым парням, у которых жизнь только начинается. Но тем не менее Трейдер был горд. Они выбрали обычную овальную форму. Такие портреты нравятся дамам. Выполнен маслом, рама из слоновой кости. Портрет был написан с такой поразительной реалистичностью и богатством красок, что мог бы принадлежать кисти прославленного Эндрю Робертсона. Не принадлежал, но мог бы. Все сошлись во мнении, что с его бледным лицом и мрачной задумчивостью Трейдер – Байрон китайской торговли.
– Помнишь того художника, которого мы наняли, чтобы сделать зарисовки всех нас для группового портрета? – спросили друзья. – Это был художник-миниатюрист. На самом деле он тогда все время рисовал исключительно тебя.
Трейдер торжественно их поблагодарил. Он и правда был в восторге от подарка. Сказал, что будет хранить портрет всю жизнь в память о хороших днях, проведенных в их компании. Он мог бы и дальше разглагольствовать, но друзья перебили:
– Замолчи уже! Пришло время для песни.
Юный Кросби, маленький рыжеволосый шотландец, сел за рояль.
Он сочинил песню. Ну, если быть точным, в этом ему помогала вся остальная честная компания. Гарстин, Стэндиш, Суон, Джайлз, Хамфрис – балагуры из всех торговых домов. Разумеется, и Чарли Фарли.
Эрнест Рид улыбнулся и неторопливо затянулся сигарой. Американец был крепко сбитым обладателем коротко стриженных волос и густых каштановых усов. Двадцативосьмилетний молодой человек с мудростью сорокалетнего. Отличный гребец. Душа компании. А еще ловелас. Он взглянул на Джона Трейдера:
– Масштабные проводы, Трейдер. Когда уезжаете?
– Через три дня.
– Тогда мы можем увидеться снова. Я собираюсь в Макао, перед тем как отправиться домой.
– Всегда рад хорошей компании, – ответил Джон.
Он не стал расспрашивать американца, чем занимается его контора. Рид из тех людей, которые дозируют сведения о себе, рассказывая что-то, если только захочет и когда захочет.
– Значит, займетесь торговлей с Китаем, – продолжил Рид. – И как вы относитесь к торговле опиумом?
– Это лекарство. – Трейдер пожал плечами. – В Англии настойку опия дают даже детям.
– А если кто-то чересчур увлекся опиумом… это его личные проблемы.
– Как с вином и крепким алкоголем. Их тоже прикажете запретить?
– Нет, – резонно заметил Рид. – Хотя, по слухам, пристрастие к опиуму сильнее. Факт остается фактом: китайский император этого не одобряет. Продажа или потребление опиума является незаконным в его владениях.
– Слава Богу, я не подпадаю под действие китайских законов! – Трейдер бросил быстрый взгляд на Рида. – Ваши соотечественники тоже приторговывают опиумом.
– О да, – ухмыльнулся Рид. – Рассел, Кушинг, Форбс, Делано – самые громкие имена в старом Бостоне. Но размах торговли Америки с Китаем – ничто по сравнению с вами, англичанами. – Он сделал еще одну затяжку. – Я слышал, вы вступили в партнерство.
– Да. Маленькая контора. «Одсток и сыновья». На самом деле ею заправляют два брата. Один здесь, второй в Кантоне.
– Наслышан, – сказал Рид. – Успешные дельцы. Повезло вам, что есть деньги, которые можно инвестировать.
– Всего лишь небольшое наследство. Не более.
– И вы хотите побыстрее разбогатеть, – заметил Рид.
Джон Трейдер задумчиво кивнул и тихо ответил:
– Типа того.
Настал следующий день – воскресенье. Обычно по воскресеньям Чарли навещал тетушку. Как правило, они ели в первой половине дня, а потом отправлялись на неторопливую прогулку, чтобы способствовать пищеварению. Иногда приходили гости, но сегодня собрались только члены семьи.
– Как прошла вчерашняя вечеринка? – спросила тетя Харриет.
– Все как ты и предвидела. Шуточки про Китай. Кросби пытался сочинить песню. Все подтрунивали над Джоном по поводу грядущего богатства.
– Но он и сейчас не беден, насколько я поняла, – заметила тетя Харриет.
– Он хочет большего. – Чарли доверительно посмотрел на тетушку. – Он влюблен.
– Правда? В кого же?
– В Агнес Ломонд.
– Расскажи про эту Агнес Ломонд. Мы виделись только мельком.