Англоязычное сообщество в основном составляли семьи торговцев, кроме того, здесь жили и миссионеры, учителя и ремесленники, хотя их было немного. Трейдера, как холостяка, приглашали повсюду, и никто не ожидал, что он ответит любезностью на любезность. Британские и американские семьи умели развлекаться: карты, музыка, любительские театральные представления и прогулки вверх по холмам, откуда открывался прекрасный вид, или вниз по равнине Кампу к северу от города. Трейдер прекрасно проводил время и почти не тратил деньги. Раз в неделю они с Ридом встречались, чтобы выпить в любимом баре Рида на набережной.
Несмотря на совет Рида, Трейдер с осторожностью подходил к поиску женщины. В некоторых англоязычных семьях были девушки на выданье. Однако Трейдер был осмотрителен. В конце концов, он сейчас и не имел возможности ухаживать за кем-либо из них. Дав понять, что его дама сердца осталась в Калькутте, он сделался респектабельным, безопасным и довольно интересным как для молодых леди, так и для их матерей, что его вполне устраивало.
Как и в любом порту, в Макао было несколько борделей. Но Трейдер всегда был несколько разборчивым, кроме того, боялся подцепить какую-нибудь нехорошую болезнь. Две замужние дамы, жены торговцев, прозрачно намекали, что не прочь узнать его получше. Но в небольшом сообществе такие связи сулили неприятности. Меньше всего ему было нужно, чтобы обозленные мужья усугубили уже имевшиеся проблемы. Так что пока он просто обходился без женщин.
В итоге Трейдера беспокоили только долги. В пылу светской жизни ему обычно удавалось не думать о них. Но полностью позабыть не выходило. Если Трейдер просыпался ночью, проблема настойчиво лезла в голову.
Лежа без сна, он, казалось, слышал, как в первый рабочий день каждого месяца медленно-медленно капают платежи с его банковского счета в далекой Калькутте, уничтожая его состояние. Заснуть уже не получалось.
И вот однажды ночью Трейдеру приснился сон. Он пересекал веревочный мост над какой-то бескрайней пропастью, оглянулся и, к своему ужасу, увидел, что деревянные доски, по которым он только что шел, отрываются и падают одна за другой. Поспешив вперед, он снова оглянулся и осознал, что падающие доски почти догнали его. А потом внезапно доски под ногами исчезли, и он полетел в бездонную пустоту.
Двумя днями позже кошмар вернулся, и, проснувшись с криком, он до рассвета пролежал в полном душевном раздрае. После этого чувство страха навещало его все чаще и чаще, и он ничего не мог с этим поделать. Его секрет намертво приклеился к нему и шагал рядом, близкий, как друг, и смертельный, как враг. Иногда Трейдер чувствовал себя настолько подавленным, что приходилось силой вытаскивать себя из постели. Но ему всегда удавалось сделать веселую мину, чтобы продемонстрировать ее миру. Он даже гордился, что мастерски скрывает страхи.
Так тянулись дни, и Джон Трейдер, постоянно размышлявший обо всем на свете, даже не осознавал, что он одинок.
Шла третья неделя июня, когда он побывал на старом кладбище. Влажная жара, свойственная сезону дождей, в этом году наступала медленно, но в тот день она дала о себе знать.
Они с Талли прогулялись по Прайя-Гранде, но Трейдер почувствовал потребность еще пройтись.
– Почему бы вам не подняться на холм? – предложил Талли. – Если захотите передохнуть, загляните на Старое протестантское кладбище. Довольно приятное местечко.
По пути наверх Трейдер вспотел. Он чувствовал себя подавленным. Макао выглядел красиво на расстоянии, но вблизи все было не так радужно. И сегодня недостатки бросились в глаза.
Покрашенные оштукатуренные стены домов потрескались. Карнизы над дверными проемами отсутствовали. Повсюду грязь. Уличная пыль липла к ботинкам. Казалось, в каждом переулке сидит нищий. Трейдер увидел в канаве дохлую кошку, которую разрывали на части вороны.
На полпути к холму он подошел к церкви Святого Доминика в стиле барокко. Кремово-желтые стены, белая отделка, высокие зеленые двери. Какая-то старуха подметала каменную террасу перед входом, но, кроме нее, на маленькой площади никого не было. Поблизости стояла уютная скамейка, но Трейдеру пока не требовалась передышка, и он продолжил свой путь. Наконец миновав огромный открытый фасад храма Святого Павла и обойдя позицию иезуитских орудий, он оказался на вершине холма и теперь наслаждался прекрасными видами и легким ветерком.
А сейчас пора немного отдохнуть, подумал он.