Хотя я и не располагаю сведениями относительно состояния органов чувств у китайцев, но несомненно, что у них с глазами и ушами все в порядке. Китайцы всегда придавали большое значение органам обоняния, что подтверждается особенностями китайской кухни и тем, что пекинцы не говорят «целовать ребенка», а говорят «понюхать ребенка», и не только так говорят, но именно так делают. В китайском литературном языке существует много эквивалентов французскому l'odeur de femme, например «благоухание плоти», «аромат мрамора (женского тела)»[13]. В то же время китайцы по сравнению с европейцами гораздо менее чувствительны к холоду и жаре, к боли и любому шуму. И к этому они подготовлены всей своей жизнью в тяжелых бытовых условиях большой китайской семьи. Единственное, чему завидуют европейцы, так это нашим нервам, нашему самообладанию. Итак, с одной стороны, тонкое восприятие и чувствительность, что обычно проявляется во многих специфических сферах, например в китайском прикладном искусстве, а с другой — толстокожесть, невосприимчивость, повышенный порог чувствительности к боли и любым страданиям[14]. Терпение же китайцев поистине безгранично.
Вливание свежей крови
Однако китайцы как нация смогли выжить не только благодаря своим крепким нервам и безграничному терпению. На самом деле они выжили потому, что произошла китаизация монголов[15]. Возник некий филогенез, и коль скоро произошел приток свежей крови, то и последовал подъем культуры. Краткое описание психологии и физического состояния китайцев показывает, что они не смогли полностью избежать последствий длительного цивилизованного существования, что у них развились такие, качества, которые делали их совершенно беспомощными перед лицом более молодого, энергичного и более воинственного народа. Жизнь китайцев как будто всегда протекала неторопливо, была спокойной и надежной — не так, как у европейцев, склонных к активным действиям и авантюрам, а в соответствии со свойственными китайцам миролюбием и общей пассивностью. Поэтому периодические завоевания Китая северными народами были неизбежны. В политическом плане наше государство несколько раз погибало от рук захватчиков. Вопрос состоит в том, как в условиях полного политического подчинения нация смогла сохранить свою целостность. И как удалось китайцам, не сумевшим отразить военные вторжения (в отличие от франков, которые в битве под Пуатье в 732 г. остановили мусульман), не только выжить, но даже извлечь из этих вторжений пользу благодаря вливанию свежей крови захватчиков? При всем том китайский народ не утратил национальную индивидуальность и культурные традиции. По-видимому, жизнь нации была устроена по модели, позволяющей сохранить стойкость национального духа и способность к длительному сопротивлению даже при утрате изначальной жизненной силы. Объяснив этот феномен, мы поймем, как Китай сумел выжить.
Вливание свежей крови в значительной мере может объяснить национальную жизнестойкость, которую китайский народ проявляет и в наше время. В нашей истории вливание свежей крови происходило с такой поразительной регулярностью — через каждые 800 лет, — что начинаешь думать, что периодическое обновление нации необходимо, потому что именно глубокое разложение самых основ национальной морали привело к этим периодическим потрясениям, а не наоборот. Ли Сыгуан в блестящей статье «Периодичность междоусобных войн в Китае» («The periodic recurrence of internecine wars in China»)[16] провел статистическое исследование этих войн и показал четкую смену периодов мирного времени и хаоса в стране. По его словам, такая периодичность «слишком регулярна, чтобы приписывать ее деятельности простых смертных».
13
У китайцев есть выражение: «Благоухание нефритовой девы». В китайском языке «нефритовый» — это синонимом благородства, безупречности, чистоты, невинности (
14
В книге «Особенности китайцев» («Chinese characteristics») — одной из многих книг о Китае, написанных американским миссионером Артуром Смитом (1845—1932), есть глава «Отсутствие комфорта и удобств». В ней он подробно излагает все, что ему удалось узнать, причем на собственном опыте, о китайской одежде, жилище, подушках и кроватях. Европейского читателя все это весьма развеселило. Готов поспорить, что китайский читатель, узнав о трудностях и неудобствах А. Смита в Китае, развеселится раз в десять больше (
15
Слово «китаизация», употребленное здесь впервые, предпочтительнее ужасного «китаификация» (