— Знаешь, Петр, все-таки это так странно… — задумчиво сказала Лина, — лопать в Китае американскую еду с явным китайским привкусом. Давай уж лучше пару деньков поголодаем, ну, вернее, продержимся на булочках, лапше быстрого приготовления и чае, а потом сходим в ресторан «Пекинская утка».
— Предложение принимается! — обрадовался Петр. Похоже, за последний час он вошел в роль всемогущего джинна, исполняющего любые прихоти любимой супруги. — За исключением глагола «поголодаем». Знаешь что? А давай-ка не будем ждать завтра. Не забывай, что у тебя экономный и предусмотрительный супруг! Моя «заначка» еще не закончилась, и мы сегодня же идем ужинать в «Пекинскую утку». Думается, дорогая, что утка, запеченная в меду, в медовый месяц нам не помешает! — самодовольно объявил он. — Я уже говорил, что пекинского «стегозавра» надо вкушать большой компанией. Только предупреждаю: обойдемся одной уткой, без этих надутых гусынь. Лучше возьмем с собой для экономии нашего занудного профессора и «конкретных пацанов» Вована и Борясика. Идет?
— Еще бы! Какая женщина не согласится отобедать в компании четверых мужчин? — кокетливо улыбнулась Лина, и Петр шутливо стукнул ее по руке деревянной палочкой.
— Ой, смотри, наши дамочки внезапно снялись с места и резвой рысью потрусили к выходу, — изумилась Лина. — И куда это они так целеустремленно двинули?
— Да какая тебе разница, где эти буржуйки будут спускать свои денежки, заработанные «непосильным трудом»? — отмахнулся Петр. — Лично я без них совсем не соскучился. Давай скорей рванем за сувенирами. Надо ведь еще наших потенциальных собутыльников отыскать и сагитировать их потратить денежки не в лавках, а в приличном ресторане на пекинскую утку.
Лина с тоской вспоминала вчерашний безмятежный день и думала, как все поначалу удачно для них складывалось. Ничто не предвещало утренних событий на рынке. Мужчины, намеченные Линой и Петром в жертвы «утиной охоты», с энтузиазмом согласились пойти «на пекинскую утку». Даже уговаривать не пришлось.
— Во прикол! — обрадовался Борясик. — Мы ж там еще и селфи сделаем, а то в Усовке не поверят, что я эту утку палочками жрал. Ну чисто китаец! — Боб растянул пальцами уголки глаз и довольно заржал. — Карась болтал, что к этой утке какую-то особо крепкую водку подают. В общем так, челы, я вас предупредил: сегодня Боб расслабится по полной!
— Спокуха, Боб! А мы что, рыжие, что ли! — возмутился Вован. — Не собираешься же ты один нажраться? Ну типа под одеялом? Не так не годится, брательник! Я тоже водку со змеей реально никогда не пил. Между прочим, ты там не больно-то усердствуй. Завтра дел полно, не забывай. Карась шутить не любит. Гони потом ему пургу про то, что ты с какого-то перепугу заболел… На такие бабки попадешь — мало не покажется! Каароче, Склифософский, — по сотке махнем — и хватит. Я прав, господин книжник?
— Вообще-то я не пью, — ученый снисходительно усмехнулся. — Затуманивание мозгов алкоголем — последнее дело. Так что на меня, молодые люди, в смысле спиртного и не рассчитывайте. Разве что наши милейшие супруги составят вам компанию?
Лина и Петр переглянулись и энергично замотали головами. Они были все еще опьянены любовью и никакой дополнительный «допинг» им для радости не требовался.
Вечером пятерка новоявленных гурманов бодро шагала по улице, поглядывая на вывески ресторанов. Лина почти летела, предвкушая в душе праздник. В этот жаркий летний вечер настроение у нее было каким-то… новогодним.
В семье у Лины на Новый год всегда готовили утку. Большую, истекавшую ароматным жиром, с румяной корочкой и подвязанными нитками крыльями. Брюхо утки плотно набивали антоновскими яблоками, хранившими ещё с осени неповторимый бунинский аромат, и зашивали толстой белой ниткой. В сознание Лины с детства намертво впечаталось: утка — это метель за окном, запах елки и мандаринов, суета и радость ожидания, несравненно более приятная, чем последующее поедание птицы под завывание поп-кумиров из телевизора.
Став взрослой, Лина старалась, как могла, растянуть грядущее удовольствие, превратить ожидание утки в настоящий праздничный ритуал. Поход на рынок всегда становился событием. Лина долго и тщательно выбирала птицу — и пожирнее, и побелее, и покрупнее, чтобы по кусочку деликатеса хватило всем: и родным, и близким, и даже соседке, если заглянет поздравить с праздником. С детства обязанностью Лины было поливать птицу жиром, время от времени заглядывая в духовку. Это тоже входило в ожидание праздника, которое нарастало вместе с ароматом жареной утки, с каждой минутой распространявшимся по квартире. Так же уверенно и настойчиво, как агрессивная реклама «огоньков» по всем телевизионным каналам.