Говоря все это, Лина раскраснелась, глаза ее заблестели, а руки внезапно сделались влажными. В эту минуту она стала похожа на гончую, почуявшую дичь: Лина невольно вытянулась в струнку, как пойнтер или сеттер на охоте, и замерла. Интуиция никогда прежде ее не подводила. А сейчас ее интуиция буквально кричала: «Вспомни взгляд Вована! Растерянный, в глазах словно застыл страх. Парень будто спрашивал: «За что?». Словно он увидел в последний миг такое, что поразило и ужаснуло его. У скоропостижно скончавшихся людей не бывает таких взглядов». Продавщицы тоже неспроста попрятались по своим магазинчикам. Да и китайские полицейские повели себя странно… Очень странно…, наверное, хотят вывести из-под удара своих…
— Если даже ты, дорогая, сейчас залаешь, как гончая, и возьмешь след, я не побегу за тобой вприпрыжку через весь город, — улыбнулся Петр. — Мне что-то вообще сейчас не по себе. Ладно, дорогая, к ноге! Ну-ну, не вспыхивай, как спичка и не шипи, как кошка, я же любя! Едем в гостиницу!
Петр почуял, что в голове Лины внезапно включился механизм, отвечающий за логику и интуицию. Эти две способности, дремлющие в обычной жизни, пробуждались у нее в минуты стресса или опасности… Казалось, еще пара секунд, и Лина найдет верное решение. Вот и сейчас… Но внезапно глаза женщины погасли. Петр догадался, что незримый след преступника затерялся среди миллионов запахов огромного города, и «гончая» растерянно остановилась. Еще секунда — и она завоет от бессилия, замерев на том месте, где след оборвался.
— Лин, да не парься ты так, — попытался успокоить жену Петр. — Он нежно обнял ее и чмокнул в щеку. — Пойми, не дело иностранцев вмешиваться в ход следствия в чужом государстве. Да еще такого сложного и авторитарного, как Китай. Без тебя тут разберутся, что случилось ранним утром на рынке, и кто убил Вована. А у нас с тобой, между прочим, медовый месяц. Ты не забыла об этом, дорогая? Надо провести здесь время так, чтобы в старости (которая, между прочим, не так уж и далеко) не было мучительно больно за бесцельно потраченные дни и часы… Чтобы мы не думали потом с досадой — мол, бегали в Пекине с утра до вечера по каким-то трущобам, искали то, не зная, что, и целый день суетились вокруг трупа совершенно постороннего, если честно, мужчины. И — забыли о главном, о нашем свадебном путешествии. Лина в ответ только вздохнула.
— Ой, Петр, смотри! Маргарита Валентиновна! — Лина заметила представительную даму еще из окна такси. Теперь же, выйдя из машины, она приветливо улыбнулась эффектной «золотой» женщине, а Петр учтиво поклонился. Маргарита Валентиновна выглядела вполне довольной жизнью. В каждой руке у нее было по большому пакету с покупками.
— Добрый день! Вижу, шопинг удался? — обратилась к ней Лина.
— Да, купила кое-что, — неохотно призналась туристка. — Мази, кремы, маски. Говорят, эффект потрясающий. Но, главное, я уже записалась в массажный салон и на сеанс иглотерапии. Представляете, еле подходящее время мне нашли, все часы были забиты.
— Ой, а где ваша вторая сережка? — как можно равнодушнее спросила Лина. В правом ухе у дамы поблескивала родная сестра той, что подобрала Лина на рынке, а на левое была натянута соломенная шляпка.
Маргарита испуганно схватилась за мочку уха под шляпой. И тут же с облегчением вздохнула:
— Слава Богу, моя на месте! Мне эти сережки родители на совершеннолетие подарили. Обидно было бы потерять.
— Надо же, а мы сегодня такую же на рынке нашли, — Лина слегка расстроилась, что сережка оказалась не Маргаритина, и протянула даме находку.
— Ну, такая да не такая, мои сережки получше будут, — надменно заметила Маргарита и, кивнув с достоинством английской королевы, направилась в гостиницу.
— Ни фига ж себе! — Петр от удивления даже присвистнул. — Слушай, Лин, сережка-то и впрямь похожа на Маргаритину. Ну, просто мистика какая-то.
— В советские времена, если помнишь, дорогой, все женщины в нашей стране носили примерно одинаковые украшения, — напомнила Лина. — Разве что цвет камней отличался. Назывались сережки — «те, что смогла достать». Не исключаю, что серьгу потеряла еще какая-нибудь наша соотечественница. Ты же видел, сколько российских дамочек там «шопингует». Только не понятно, чего это так Маргарита Валентиновна разволновалась…
— А то, что, возможно, утром она тоже была на рынке… — «догнал» наконец Петр. — Чем она хуже остальных? Но если она знает и молчит о смерти Вована, то это тоже очень и очень странно.