Самое трудное было — уловить эти токи, когда за тобой как будто бы и не следили.
Шофёр высвистывал свою мелодию в классическом телеграфном стиле: тональность вверх-вниз. Мысли его были совершенно не связаны с мелодией — только так он мог воспроизводить снова и снова один и тот же мотив. Шея уже покраснела от тёмных впадин, в которых скапливался пот и жир. Его волосы были густо смазаны бриолином и зачёсаны назад, спадая твёрдыми жёсткими прядями.
Новые алюминиевые фонари, установленные вдоль шоссе, разрезали туман, как подводные прожектора. Это был бассейн Карибского моря, и удивительно, что литые бетонные основания громадных американских отелей не заплесневели, как заплесневела вся воля пуэрториканцев.
— Мы обождём, — предложил доктор Смит.
— Нет, всё в порядке, — не согласился Ремо. — Машина безопасна.
— Но мне показалось… — начал Смит, глядя на водителя.
— С ним всё в порядке, — повторил Ремо. — Он покойник.
— Всё равно я чувствую себя не очень удобно. А что, если вы промахнётесь?
— Успокойтесь. Итак, мы вычислены. Факт преследования свидетельствует о том, что нас узнали. Я не могу точно сказать, как много знают эти люди, но уверен, они не могут знать всё. Если вы понимаете, что я имею в виду.
Голова шофёра начала подёргиваться, но он молчал, показывая тем самым, что ничего не слышал. Его рука медленно потянулась к микрофону радиостанции. Эту «штучку» Ремо заметил, когда садился в такси. Он был уверен, рация выключена.
Ремо наклонился вперёд со своего места на заднем сиденьи.
— Пожалуйста, не делай этого, — нежно сказал он, — иначе мне придётся выдернуть твою руку из плеча.
— Что? — спросил шофёр. — Ты часом не чокнулся? Я должен связаться с диспетчером.
— Сверни на боковую дорогу, не сообщая об этом никому. Твои друзья поедут за гобой.
— Эй, послушай-ка, мистер. Я не хочу неприятностей. Но если ты на них нарываешься, они у тебя будут.
Его чёрные глаза посмотрели в зеркало, а затем оглядели дорогу. Ремо улыбнулся ему в зеркало и заметил, что водитель снял правую руку с рации и потянулся к поясному ремню. Оружие.
Это было такси нового типа, которые только что стали использоваться в Нью-Йорке, с пуленепробиваемым стеклом, защищавшим водителя от пассажира, — оно моментально поднималось, когда водитель нажимал на кнопку, расположенную у его двери. Двери закрывались снаружи, и только маленький микрофон и лоточек для денег соединяли шофёра с пассажирами.
Ремо заметил, как водитель коленом нажал кнопку, пуленепробиваемое стекло моментально заняло своё место. Послышался звук защелкиваемых замков задних дверей. Пуленепробиваемое стекло имело один недостаток. Оно было вставлено в металлическую оправу.
— Я плохо тебя слышу, — сказал Ремо и пальцами отодрал металлическую оправу от каркаса машины.
Стекло рухнуло, Ремо аккуратно положил его к ногам Смита. И снова наклонился вперёд.
— Послушай, парень, — спросил он, — ты сможешь вести машину левой рукой?
— У-гу, — сказал шофёр. — Видишь? — И правой рукой вытащил тупорылый пистолет тридцать восьмого калибра.
Смит проявил некоторый интерес к происходящему.
— Очень приятно, — сказал Ремо, схватив рукой плечо водителя и вонзая большой палец в сплетение мышц и нервов.
Водитель потерял контроль над плечом, затем над ладонью и пальцами, и пистолет мягко упал на резиновый мат на полу.
— Вот и хорошо, — произнёс Ремо таким тоном, будто разговаривал с ребёнком.
— А сейчас поворачивай там, где ты должен был повернуть, чтобы машины сзади устроили нам засаду.
— Ух-х, — простонал шофёр.
— Послушай, — сказал Ремо. — Если они нас прикончат, ты останешься в живых. Договорились?
— Ух-х, — ответил водитель сквозь зубы.
— Да, я знал, что именно так ты себя будешь чувствовать.
Он снова сжал плечо водителя, вызвав у того новый крик боли. Смит выглядел расстроенным; ему нравились подобные действия только в письменных докладах.
— Договорились, значит, — сказал Ремо водителю. — Ты остановишься там, где твои друзья хотят, чтобы ты остановился. И если мы умрём, ты останешься в живых. О'кей?
Он уменьшил давление на плечо, и шофёр сказал: