— Легенда, — прервал его генерал Лиу. — Расскажи им о легенде.
— Да, — вспомнил мужчина. — Я искал Мастера синанджу. «Какого мастера?» — спрашивали меня люди. «Хозяина ночных тигров», — сказал я им. «Такого вообще не существует, — отвечали они. — Если бы он был на самом деле, неужели бы мы были столь бедны?» И я уехал оттуда. И даже один испанец, работавший когда-то на нас, также заявил, что он не смог найти Мастера синанджу. Так почему же мы должны верить в его существование?
— Ты предлагал деньги жителям Синанджу? — спросил старик, говоривший ранее.
— Нет! — сердито заявил мужчина. — Я представлял революцию, а не нью-йоркскую фондовую биржу.
— Люди Синанджу обожают деньги, — не уступал старик. — Если бы ты предложил им деньги и они продолжали бы говорить «нет», вот тогда я был бы спокоен.
Заговорил генерал Лиу.
— У американца, о котором мы говорим, лицо белое, как тесто. Сделает ли Мастер синанджу ночного тигра из человека с белым лицом? Даже в легенде ночными тиграми становятся только жители Синанджу.
— Вы не правы, товарищ генерал. В легенде говорится, что однажды явится Мастер, настолько влюблённый в деньги, что из-за богатства он обучит белолицего, который вберёт в себя все секреты синанджу. Он сделает из него ночного тигра, причём самого свирепого из них. Он сделает из него полубога, близкого к индийским божествам, родственного Шиве, — Разрушителя.
В комнате воцарилась тишина. Все оцепенели.
— А через час, — пообещал генерал Лиу, — этот Разрушитель будет валяться мёртвым на моей койке. И я дам вам привилегию казнить это легендарное тело. Конечно, если только наша славная революция не будет отменена из-за какой-то дурацкой сказочки для детей.
Эти слова разрядили обстановку, все рассмеялись. Все, кроме старика. Он сказал:
— Белолицего видели вместе со старым корейцем.
— Это был его переводчик.
— Это мог бы быть и Мастер синанджу.
— Чепуха, — стоял на своём генерал Лиу. — Это всего лишь увядший цветок, годный разве для украшения могилы.
Стараясь не унизить достоинство старика, генерал Лиу низко поклонился ему по старинному обычаю.
— Ну же, товарищ. Ты сделал слишком много для революции, чтобы остаться в стороне в момент нашего торжества, — и знаком он приказал старику задержаться.
Остальные, оживлённо переговариваясь, начали выходить из комнаты через узкую стальную дверь. Они снова превратились в сплочённую боевую единицу.
Генерал Лиу подошёл к двери, закрыл её и пригласил старика сесть на кровать. Сам же он примостился на единственный стул и сказал:
— Эта деревушка Синанджу… Я тоже слышал легенду, но я не верю в неё.
Старик кивнул головой. Его глаза были стары и напоминали выцветшую глину, лицо было обтянуто высохшей кожей.
— Но мне пришлось столкнуться с другими явлениями, в которые трудно поверить, — продолжал Лиу. — Допустим, что эта легенда не вымысел, что этот Шива, Разрушитель, действительно существует. Говорится ли в легенде о каком-нибудь его уязвимом месте?
— Да, — ответил старик. — На него действует луна справедливости.
Лиу с трудом подавил в себе гнев. Как же часто он был вынужден, скрывая раздражение, иметь деле с архаическим способом поэтизированного выражения мыслей, который приковывал его народ к нищете и невежеству! Он заставил себя говорить мягко.
— Есть ещё какие-нибудь другие слабые места?
— Да.
— Как его можно победить?
Старик ответил быстро и просто:
— Яд.
Но осторожно добавил:
— Нельзя полностью доверяться яду. У него необычное тело, и он со временем может оправиться от яда. Яд пригодится лишь для того, чтобы ослабить его, а затем наступит очередь ножа или пистолета.
— Ты говоришь — яд?
— Да.
— Тогда пусть это будет яд.
— У тебя есть способ отравить его?
Их разговор был прерван стуком в дверь. Вошёл посыльный и вручил Лиу записку.
Он прочитал её и широко улыбнулся старику:
— Да, товарищ. Есть весьма милый и очаровательный способ отравить его. Исполнительница замысла только что поднялась наверх.
ГЛАВА 23
Это было самое вкусное мясо в устричном соусе, которое когда-либо пробовал Ремо. Неповторимый аромат исходил от тонких ломтиков мяса, купавшихся в коричневой подливе. Ремо подцепил вилкой ещё один ломтик, обмакнул его в устричный соус и с наслаждением отправил в рот.
— Я никогда ещё не получал такого удовольствия, — сказал он Мэй Соонг.