— Брат удумал злодейское дело, и ты его отравил? — уточнил Саня.
— Он пришел, я потчевался кофием с печивом. Он сел со мной, налил себе чашку, я тоже ещё испить захотел. Макарушка сахар в обе чашки сыпал, а потом я его чашечку случайно взял, а он, значит, мою. Кофию испили, стали думу думать, как грамоту ценную продадим и злато делить будем…
— Ты ж ее в музей отдать собирался, — с нехорошей улыбкой напомнила клиенту Маргоша.
— Каюсь, обманул, сударыня. Не хотел, чтобы вы куда-нибудь о столь ценной вещи сообщили, и нам с Макарушкой еще и с налоговой инспекцией делиться пришлось.
— Понятно, — кивнул Саня. — Хотели вы, братцы, втихую, без налогов, выгодную сделку провернуть. Так что дальше-то было, после кофе?
— Плохо стало Макарушке, захрипел, побледнел весь, да преставился. А перед смертью покаялся, что яд в мою чашку добавлял. Вот так судьба решила: чашки мы перепутали, Макарушку его же отрава и сгубила.
— А «Скорую» ты вызвать не мог? И полицию? — прищурился Саня.
— Так кто бы мне поверил! — возопил Баринов. — Страх меня обуял, я чашку свою вымыл, грамоту схватил — и бежать. По дороге воспомянулось мне, что у Макарушки рубашка темнее, чем у меня. Подумал я, что скоро все о нас выяснится, и переехал сюда. На три дни всего, пока с собирателем древностей драгоценных не встречусь. Уж и встреча назначена была на сей день… Не успел, судьба моя горькая…
— Значит, так, — деловито прервал его излияния Саня. — Сейчас ты показываешь эту грамоту, потом мы вызываем наряд полиции, и ты все рассказываешь уже им.
Михаил протиснулся между сказочником и филологом к приоткрытому шкафу в прихожей и заглянул внутрь.
— Ее нет, — испуганно выдохнул Баринов. — Похитили!
— Как — похитили? — сморгнула Маргоша. — Ты с чем к коллекционеру собирался?
— Вечером здесь была, клятву даю, головой ручаюсь, — залопотал канадец. — На полочке лежала.
Он ткнул пальцем в пустую полку над кремом и ложкой для обуви.
— …! — емко выразился Саня. — Кто же так ценности хранит?!
— Куда она могла деться? — требовательно спросила Маргоша. — Был тут кто-нибудь еще?
— Нет, точно нет! — уверенно заявил Баринов.
— Братья и сестры! — вмешался почтенный дагэ. — А так ли нужна эта грамота? Я помог вам найти убийцу…
— Я не убийца! — завопил Баринов.
— Божественная Черепаха послала меня сюда, чтобы я вам помог, так что теперь я могу отправляться назад. Только загляну попрощаться к сестре Сабине, — невозмутимо продолжал китаец.
По коридору пробежал холодок, и из комнаты выплыло уже знакомое Пи Ецу, Маргоше и Ослику ИА облако, несущее на себе разъяренную черепаху. Ее глаза сверкнули красными огоньками, а голос загремел так, что задребезжало стекло в комнатной двери.
— О чем ты думаешь, ничтожный?! — взревела она, потрясая посохом. — Тебе было сказано, что ты должен найти убийцу и мой панцирь! А ты остановился на полпути и собираешься беззаботно предаваться утехам с жрицей любви?!
Почтенный дагэ попятился.
— Кажется, я переработал, — пробормотал Саня, глядя на парящего на облаке рептилоида. — Или перекурил, — добавил отважный ФСБ-шник, сопроводив это глубокомысленное замечание фразой, услышав которую, Карпов завистливо присвистнул. — Сестра, ты что в сигареты добавляла?
— Сашенька, успокойся, с тобой все в порядке. Черепаха настоящая. Такая же, как почтенный дагэ. Совсем божественная и из древнего Китая.
— Божественных черепах не бывает, — пробурчал закоренелый атеист в третьем поколении. — Это глюк.
— А ты потрогай! — посоветовал Ослик ИА.
Майор Алексеев шагнул к восточной небожительнице и бесцеремонно схватил ее за лапу.
— Нет, нет! — отчаянно заверещал Пи Ец, в ужасе плюхаясь на пол и воздевая к рептилоиду руки и откляченный зад.
Маргоша попыталась оттащить брата от облака, но было поздно. Возмущенная дерзостью жалкого смертного из будущего, Небесная Черепаха взмахнула жезлом. Раздался удар грома, в комнате потемнело.
Когда мгла рассеялась, оказалось, что ни Маргоши, ни Сани, ни разъяренной рептилии в комнате нет.
Ослик ИА схватил почтенного дагэ за шкирку и чувствительно встряхнул.
— Говори, куда твоя земноводная госпожа дела Алексеевых?
— Я-я-я не знаю, — Пи Ец ритмично застучал зубами. — Я думаю, великая небожительница рассердилась на дерзкого и отправила его в мое время. И уважаемую сестру тоже, потому что она коснулась господина рукой.
— Так верни их немедленно! Колдун ты или где? — и Ваня ещё раз тряхнул китайца, напрочь забыв о своих пацифистских убеждениях.
— Я не смогу, — заныл почтенный. — Это под силу только Божественной Черепахе!
— Тогда отправь нас всех туда, — рявкнул Ослик, на глазах трансформируясь в тигра.
Поняв, что близка его смерть — лютая и неминучая, — Пи Ец принялся водить по воздуху руками, что-то бормоча и жмуря глаза.
— Эй-эй, погодите, — вмешался Карпов. — Вань, ты хочешь в прошлое, нашу подружку спасать — так и флаг тебе в руки. А я совсем… Твою ж прародительницу через экскаватор саперной лопаткой в неизвестную дыру…
Последнее замечание было вызвано тем, что Серега, Ослик ИА, Пи Ец и впавший в полный транс от увиденного Баринов внезапно очутились посреди жилища почтенного дагэ.
Ослик, выпустив из рук китайца (тот жестко приземлился на зад и завыл, потирая ушибленную часть тела), бросился обнимать Маргошу — к счастью, целую и невредимую. Что касается Саши Алексеева, то за него вообще-то никто и не беспокоился. Отважный майор уже успел вооружиться копьем и легким мечом, напялить на голову рогатый шлем и сейчас как раз рылся в сундуке, пытаясь найти кольчугу по размеру. К сожалению, мирный колдун и маг располагал только богатым набором разноцветных халатов, непригодных в качестве доспехов.
— Почтенный, — командирским голосом рявкнул Саня, — у тебя никакого панциря или, на крайняк, кожанки защитной не найдется?
— Панцирь, панцирь… — завыл Пи Ец. — Нам нужно вернуть панцирь! Небесная Черепаха разгневалась, и нам теперь не вернуться в ваш мир без ее помощи. И ничтожному мне больше не суждено увидеть желтоволосую жрицу любви, и придется снова получать тумаки…
Осознав всю безнадежность ситуации, почтенный дагэ внезапно впал в не свойственный ему энтузиазм и бросился на майора Алексеева, не обращая внимания на предупредительные возгласы Маргоши. Остановиться Пи Еца заставило только недвусмысленно упертое в пузо копье.
— Значит, так, — произнес Саша, для большей убедительности помахивая перед носом китайца мечом. — Признаю, что был неправ и непочтительно отнесся к твоей земноводной подруге. Поэтому, давай, призывай ее сюда. Так и быть, извинюсь. А то у меня там убийство нераскрытое, некогда мне здесь прохлаждаться.