Нежен, нежен и чист
легкий слой белил и румян.
И тонки и длинны
пальцы белых прелестных рук.
Та, что в юные дни
для веселых пела домов,
Обратилась теперь
в ту, что мужа из странствий ждет.
Из чужой стороны
он никак не вернется к ней,
И пустую постель
очень трудно хранить одной.
Вечно зелен, растет
кипарис на вершине горы.
Недвижимы, лежат
камни в горном ущелье в реке.
А живет человек
между небом и этой землей
Так непрочно, как будто
он странник и в дальнем пути.
Только доу вина —
и веселье и радость у нас:
Важно вкус восхвалить,
малой мерою не пренебречь.
Я повозку погнал, —
свою клячу кнутом подстегнул
И поехал гулять
там, где Вань, на просторах, где Ло.[4]
Стольный город Лоян, —
до чего он роскошен и горд.
«Шапки и пояса»[5]
в нем не смешиваются с толпой.
И сквозь улицы в нем
переулки с обеих сторон,
Там у ванов и хоу
пожалованные дома.[6]
Два огромных дворца
издалёка друг в друга глядят
Парой башен, взнесенных
на сто или более чи.
И повсюду пиры,
и в веселых утехах сердца!
А печаль, а печаль
как же так подступает сюда?
Такой уж сегодня
хороший праздничный пир,
Что радость-веселье
словами не передать.
Играют на чжэне, —
и чудный напев возник,[7]
И новые песни
полны красот неземных.
Искусники эти
поют о высоких делах.
Кто музыку знает,
их подлинный слышит смысл.
У каждого в сердце
желанье только одно:
Ту тайную думу
никто не выскажет вслух,
Что жизнь человека —
постоя единый век,
И сгинет внезапно,
как ветром взметенная пыль,
Так лучше, мол, сразу
хлестнуть посильней скакуна,
Чтоб первым пробиться
па главный чиновный путь,
А не оставаться
в незнатности да в нищете,
Терпеть неудачи,
быть вечно в муках трудов!
На северо-западе
высится дом большой.
Он кровлей своей
с проплывающим облаком вровень.
Цветами узоров
в нем окна оплетены,
Он башней увенчан
в три яруса вышиною.
Из башни доносится
пенье и звуки струн.
И голос и музыка,
ах, до чего печальны!
Кто мог бы еще
этот грустный напев сочинить?
Наверное, та,
что зовется женой Ци Ляна...[8]
«Осенняя шан»
вслед за ветром уходит вдаль,[9]
И вот уже песня
в каком-то раздумье кружит...
Сыграет напев,
трижды вторит ему затем.
В напевах волненье
ее безысходной скорби.
От песен не жалость
к певице за горечь мук,
А боль за нее, —
так друзья и ценители редки, —
И хочется стать
лебедей неразлучной четой
И, крылья расправив,
взлететь и подняться в небо!
Вброд идя через реку,
лотосов я нарвал.
В орхидеевой топи
много душистых трав.
Всё, что здесь собираю,
в дар я пошлю кому?
К той, о ком мои думы,
слишком далекий путь.
Я назад обернулся
глянуть на дом родной.
Бесконечно дорога
тянется в пустоте.
Тем, кто сердцем едины,
тяжко в разлуке жить!
Видно, с горем-печалью
к старости мы придем.
Сияньем луны
всё ночью озарено.
Сверчок на стене
ткать теплое платье зовет.[10]
Ручка Ковша
повернулась к началу зимы.
Множества звезд
так отчетливо-ясно видны!
От белой росы
намокла трава на лугах:
Времени года
смениться пришла пора.
Осенних цикад
в деревьях разносится крик.
Черная ласточка
умчалась от нас куда?
Те, что когда-то
росли и учились со мной,
В выси взлетели
и крыльями машут там.
Они и не вспомнят
о дружбе руки в руке,
Кинув меня,
как оставленный след шагов.
вернуться
И поехал гулять // там, где Вань, на просторах, где Ло. — Ваньсянь — главный город области Наньян во времена поздней Хань (25—220), так называемая «Южная столица». Ло — Лоян, столица поздней Хань.
вернуться
Там у ванов и хоу // пожалованные дома. Ваны и хоу — титулованная владетельная знать.
вернуться
Играют на чжэне, — // и чудный напев возник. Чжэн — двенадцатиструнный музыкальный инструмент, напоминающий настольные гусли.
вернуться
Кто мог бы еще // этот грустный напев сочинить? // Наверное, та, // что зовется женой Ци Ляна. — Ци Лян — сановник древней страны Ци, павший в бою под стенами страны Цзюй. Его жена безутешно оплакивала мужа в продолжение десяти дней, после чего покончила с собой. Согласно преданию, оставила песню «Вздохи жены Ци Ляна». По другой версии песня эта принадлежит младшей ее сестре. Смысл процитированных строк следует понимать как сравнение горестной судьбы жены Ци Ляна с судьбою той, кто поет в башне.
вернуться
«Осенняя шан» // вслед за ветром уходит вдаль. — «Осенняя шан», или «чистая шан», — печальная мелодия, в которой звучат настроения осени.
вернуться
Сверчок на стене // ткать теплое платье зовет. — В китайском тексте буквально сказано, что сверчок кричит на восточной стене. Но сверчок здесь назван «призывающим ткать», то есть предупреждающим о наступлении холодов, а значит, необходимости теплой одежды. Потому-то оп и на восточной, встречающей солнце стене.