Выбрать главу

Данил искал вдохновение и не скрывал этого, а, найдя, ужаснулся, что Муза отказывается от своей волшебной силы. Конфликт, который еще недавно растерзал бы его в клочья, в действительности даже не успел полноценно разгореться.

Лишь когда футболка Данила насквозь пропиталась женскими слезами, Олимпиада уснула. Утром он увез ее в их общий дом и, пока Липа придавала человеческий вид покрасневшим глазам, спрятал потрет подальше и поглубже. Чтобы не провоцировать… Свой выбор Данил сделал.

Еще в подростковом возрасте Олимпиада воспитала в себе чудесное свойство эмоциональной разгрузки – она просто-напросто прекращала думать о событиях, терзавших ее ранее. Так, спустя время она задумывалась, а реальную ли основу имела ее боль или это лишь фантазии? Воспоминания, не подкрепленные шрамами, превращались в мираж. И восхитетельно-ужасающий портрет вскоре перестал бередить ее сердце. Как принято говорить в таких случаях, жизнь вернулась в прежнее русло.

 

Какие-то несколько месяцев назад казавшийся едва ли не затворником Данил на деле частенько приглашал в мастерскую заказчиков и потенциальных покупателей. В узких кругах его имя было хорошо разрекламировано, поэтому изящно и не очень настроенные толстосумы заглядывались на картины Данила. Кто-то для того, чтобы подкрепить эстетическое чувство очередной сладкой конфеткой, кто-то – чтобы повысить свой рейтинг среди прочей элиты.

Сначала Липа напрягалась от уплотнявшейся ауры снобизма в квартире, но после включилась в игру и стала изображать из себя экстравагантного агента Данила. Она встречала гостей в чудаческих шмотках, выражалась неправдоподобно громко и витиевато. Потенциальные покупатели велись на ее увещевания и напор. Азарт разрастался с такой силой, что если бы Данил нарисовал черный квадрат на белом фоне, Липа бы сумела убедить окружающих, что Малевич – бездарь, а Даниил Мазур – истинный гений, открывший неведомое миру волшебство. Она радостно смеялась после каждой сделки и причитала:

– Во мне живет талантливый коммерсант!

Но однажды Данил не засмеялся вместе с ней. Липа на мгновение предположила, что перегнула палку с издевками над клиентами и несправедливо занизила талант мужчины, но он сам признался в причине «невеселья».

– Липа, вчера в мастерскую заглядывал один очень придирчивый клиент. Он не из той когорты, которую ты мастерски разводишь. Он действительно разбирается и ценит красоту. Так вот… Он случайно заметил твой портрет. И хочет его купить.

– А ты не хочешь его продавать, – догадалась Олимпиада

– Верно. Мне он очень дорог. Но тебе тяжело сосуществовать с ним на одной территории.

– Вовсе нет…

– Да, Липа. Ты сама осознаешь, что твой портрет – самая сильная моя работа. Поэтому и устраиваешь из раза в раз цирк перед покупателями. Ты ведь видишь, что остальные картины проигрывают в честности и мастерстве.

– Даня…

– Не перебивай, пожалуйста. Я, наверное, продам портрет. Знаю, что он окажется в хороших руках, его оценят по достоинству. К тому же предложили высокую цену. Но это дастся мне и в правду нелегко.

– Тогда, может, оставишь картину у себя? И не думай, что она мне не понравилась, просто немного испугала.

– Да, немного. Почти до панической атаки. Я продам картину, но с условием, что ты будешь мне позировать еще.

– Буду.

 

– Апорт!

Липа всерьез принялась за дрессировку Дона, но на команду «Сидеть» он лишь бегал за собственным хвостом, а при вытянутой к морде ладони и словах «Лапу» лизал женские пальцы. Даниил в открытую смеялся над ее потугами и стенаниями.

– Я никудышный педагог! Даже с собакой не могу договориться!

Дон не понимал значения команды «Апорт», но исправно бегал за брошенным девушкой мячом по причине задора и охотничьих инстинктов. Пес непривычно долго копошился в ветках кустарника, куда с легкой подачи Олимпиады угодила его резиновая цель.

– Зуб даю, он сейчас не мячик принесет, – самоуверенно предположил Данил.

– А что же еще?

– Точно не знаю, но, может, птицу какую-нибудь, мышь или хорька. Полнолуние вроде как… Животное жаждет крови, – зловеще сверкнул глазами Данил.

– Откуда в нашем дворе хорек? – Из всего сценария малобюджетной страшилки Липа услышала только эту информацию.