– Оповещение в соцсети.
– Блин, – протяжно простонала Липа. – Каждый год порываюсь убрать личную информацию и каждый год забываю… Дон, зайчик мой, иди, утешь меня!
– Дон, брысь с кухни! Я сам справлюсь.
Вечером спокойное празднование прервалось звонком в квартиру.
– Сюрприз! – весело прокричала Диана, на голове которой красовалась новая чалма, украшенная бисером. – Хотя судя по платью и макияжу не такой уж и сюрприз… Данил, иди сюда, паршивец!
– Диана, я не виноват. Меня почти пытали.
– Хорошо, что не убили, а оставили эту святую миссию мне.
– Гриша, уйми супругу!
Липа наблюдала за препирательствами старинных друзей и думала, что в срочном порядке нужно выдвигаться в клуб, пока Диана не натравила Дона на собственного хозяина. Олимпиада, конечно, успела полюбить задорного пса, но воспитывать его в одиночку побоялась бы. Да и Даниила немного жаль…
В ночном клубе публика бурлила под ритмы современных хитов. Диана заранее заказала столик на втором этаже, где музыкальный шум не вызывал головной боли и не требовал кричать собеседнику те или иные фразы. Шустрые официанты заполнили стол коктейлями и закусками.
Липа решила продемонстрировать компании строгую учительницу и с самым серьезным лицом из своего арсенала обратилась к Диане:
– Я сегодня не буду либо пить, либо танцевать!
– А как насчет варианта не раздражать меня? – не купилась на мнимую угрозу Диана.
В результате после пары слабоалкогольных коктейлей девушки отплясывали среди остальных отдыхающих. Самый комфортный ритм – это смех, поэтому их танцы не попадали в такт звучащих из колонок музыкальных композиций, но гармонично сочетались с собственным весельем. Олимпиаде даже на миг почудилось, что день рождения может быть приятным праздником и без хохочущей от щекотки племянницы, показательно серьезных пожеланий брата и десятков бесполезных сообщений в соцсети.
Девушки покинули танцпол лишь тогда, когда им начали оказывать недвусмысленные знаки внимания. На удивление за своим столиком они обнаружили только Гришу.
– А где остальные два поросенка? – спросила раскрасневшаяся после танцев Диана.
– Руслан выбрал жертву на этот вечер, а Данил вышел позвонить. Кто-то опять хочет купить его мазню, – ответил мужчина, приобняв жену.
– Поросенка? – Липа услышала только это слово. – Почему именно «поросенка»?
– Мне вот тоже интересно! – воскликнул Гриша. – Она нас так уже несколько лет называет. А ведь есть множество других персонажей, которые существуют тройками. Мушкетеры, богатыри…
– Товарищи, – дополнила Липа.
– Точно! Но для Дианы мы исключительно «поросята». Ты показания пересмотреть не хочешь?
– Может, и пересмотрю. Если вы и дальше будете так налегать на жаренные во фритюре куриные крылышки, то через несколько лет буду называть вас «три толстяка».
Гриша на подобное заявление мог бы и разозлиться, но слишком ласкали слух слова про несколько лет. После перенесенных Дианой болезней и операций каждый новый день принимался за счастье.
Перепалка супругов быстро переросла в мягкие поцелуи, поэтому Липа, чтобы не чувствовать себя лишней, встала из-за стола и подошла к ограждению второго этажа, откуда виднелся едва ли не весь пестрый танцпол. Вскоре она заметила Руслана, который у бара переговаривался с довольно-таки пухлой, но очаровательной блондинкой. Судя по движениям, он уговаривал девушку выпить на брудершафт, на что она лишь смущенно хихикала.
А вот показался и Данил! И даже не один… А в компании миниатюрной огненно-рыжей девушки. Липа никогда не обвиняла людей в преступлениях, доказательства которых сомнительны. В первую очередь для собственного спокойствия. Но чем шире мужчина улыбался незнакомке, чем теснее прижимался к ней, тем сокрушительней рушилась оправдательная теория Олимпиады.
Если несколькими минутами ранее ей чудилось, что она стоит ногами на устойчивой опоре, то в тот миг ощутила себя уязвимым канатоходцем. А тот человек, который, казалось бы, должен держать за руку, активно этот канат раскачивает. Внезапные колебания вызвали тошноту. Липа настолько увлеклась открывшимся зрелищем, что пропустила, как ее позвал Гриша. Не получивший ответа на оклик мужчина подошел к ограждению и мягко дотронулся до окаменевшего женского плеча.