...веер мой с четой священной... - т. е. с украшением в виде двух фениксов.
...сонливый Чэнь Бо... Чэнь Бо - знаменитый отшельник, живший в смутное время Пяти династий (X в.). Удалившись на священную гору Хуашань, совершенствовался в постижении Дао и в дыхательных упражнениях. Был известен тем, что однажды провел в состоянии медитативного транса более ста дней.
...водою Цинцзяна... Цинцзян (букв. "Прозрачная река") - это на звание носит несколько рек. Здесь, скорее всего, имеется в виду река, протекавшая по территории нынешней провинции Цзянси.
...забыв о настенных стихах на Горе Золотой... На Золотой Горе (Цзиньшань - территория современной провинции Цзянсу) находился старинный буддийский монастырь Цзинтянь сы. Известно, что в средние века там собиралось множество монахов, приходивших из самых отдаленных мест. Вполне вероятно поэтому, что стихотворные надписи, украшавшие его стены, имели религиозно-назидательное содержание и были чем-то вроде заповедей добродетельного поведения, хорошо известных всем.
...прикрыли хрисанфы восточный плетень. - Здесь и далее мы видим ряд реминисценций из Тао Юаньмина, вполне естественных в стихотворении, которое рисует воображаемую встречу автора с великим поэтом далекого прошлого. Эти реминисценции и некоторые детали портрета Тао говорят прежде всего о его отшельничестве, уходе от суетного мира, чему хочет последовать лирический герой стихотворения.
Чиновный халат свой на белое платье сменивший давно... Официальное китайское платье всегда было настолько строго регламентировано, что по сути дела представляло собой мундир, правда, очень красочный и для европейца совершенно необычный. Поэтому, когда в эпоху маньчжурской династии чиновник в платье с вышитой белой цаплей встречал другого с вышитым белым журавлем (для непосвященного почти одно и то же!), первый застывал в почтительном поклоне, ибо белый журавль, на котором летали небожители, обозначал самый высокий чин, в то время как цапля - лишь чиновника шестого класса. Обладатели же цапли и тигренка были ровней, с той только разницей, что первый служил в одном из гражданских ведомств, в второй - в военном. Варьировались стилизованная орнаментация, символы, форма, - и все это вместе взятое совершенно точно определяло место данного человека в обществе, и более того - в китайском космосе. Цвет, имевший свою символику, также играл важную роль - в одном из произведений древней "Книги песен" ("Шицзин", I, II.I, 2, "Одежда зеленого цвета") мы встретим сетование на неподобающую перемену цветов одежды, которая символизирует ломку "правильных" человеческих взаимоотношений.
В отличие от этой красочной "цветной" одежды "белое платье" не несло в себе никакой информации; таким образом, его владелец как бы выпадал из сословной иерархии. Одеть белое платье для образованного человека китайского средневековья означало покинуть государственную службу и удалиться от мира честолюбия.
...сказочный конь Хуалю... - один из восьми чудесных коней-драконов, на которых, по преданию, совершил свои легендарные путешествия царь My (реальный My правил Китаем в X в. до н. э.).
Книга "Лецзы" сообщает нам, что в царствование My "из страны на крайнем западе" в Китай явился чародей, поразивший своим искусством воображение царя. Под его влиянием царь загорелся мыслью посетить отдаленные страны, полные чудес. На склонах горы Хуафушань (современная провинция Хэнань), где когда-то предок царя My, завоевавший Китай, отпустил на волю после победы своих боевых коней, для царя отловили восемь коней-драконов - одичавших и чудесно трансформировавшихся потомков этих благородных животных. Хуалю (Рыжий Черногривый) скакал правым коренным в первой квадриге царя. Его называли еще "порвавшим с землею", ибо он как будто парил над нею, почти не касаясь земли ногами. Восьмерку чудесных коней содержали на острове посреди озера и кормили волшебной "драконовой травой", которая позволяла им, подобно драконам, не скакать, а лететь, покрывая в каждый день по тысяче ли (более четырехсот километров). В двух квадригах, влекомых чудесными конями, царь и его спутники посетили многие страны, побывали на вершинах Куэньлуня в гостях у феи - царицы Запада Сиванму. Из своих странствий царь вывез немало чудесного: меч, который рассекал камень, и нефритовый кубок, который собирал живительную росу и светился среди ночи. Но главной цели - бессмертия - ему достичь так и не удалось, ибо он слишком любил наслаждения.
У храма Ганьлу вспоминаю старину... Храм Ганьлу (Храм Сладкой Росы) находился на востоке Китая на горе Бэйгушань (в современной провинции Цзянсу). Он был сооружен в III в. в смутную эпоху борьбы Трех Царств. Как сообщает один из источников, во время строительства храма в округе выпала сладкая роса, отчего храм и получил свое название. "Сладкая роса" являлась чем-то реальным, хотя и не вполне обычным. Она была не только сладкой на вкус, но и "густой, как жир". Ее появление неоднократно отмечается древними и средневековыми историографами, и всякий раз цари и императоры изменяли в честь этого события девизы годов правления, стараясь включить жизнь своей страны в поток благоприятных перемен. Как считалось, этим знамением небо возвещало мир и благоденствие на земле (сладкая роса именовалась также "небесным вином"). "Годы сладкой росы" в истории царства У, на территории которого строился храм, приходятся на 265-266 гг. н. э., когда царство фактически почти потеряло свою былую самостоятельность, так что знамение не оправдалось.