– Опасно на два фронта работать.
– Конечно, опасно – только делать нечего. Вдруг Лю Хао и Дэннера похитила триада? Подумай, как триада поступит с американским гражданином, получив за него выкуп?
– Сам думай, при чем тут я?
– Речь не о тебе, а о Дэннере. Ему грозит либо тюрьма, либо смерть. Сам знаешь – не будь все так серьезно, я бы к тебе не обратился.
Нокс покачал головой.
– С тебя станется.
– Сам прикинь: у тебя законные основания отправиться в Шанхай. Ты там бизнес ведешь. Встретишься с нашей сотрудницей, поможешь ей. Вместе найдете записи Лю Хао. Мы снабдим вас всем необходимым. А если мы выйдем на Дэннера, ты его вызволишь.
– А если я пропаду? – бросил Нокс, слишком поздно сообразив, что сам себя выдал. – Что будет с Томми?
– Мы выплатим ему твой гонорар, – заверил Дулвич, чуя, что дело выгорит. – В двойном размере. Не пожадничаем, не бойся.
– Не нравится мне все это.
– Томми говорит, тебя коммерция достала.
– Томми говорит слишком много… Ладно, хватит препираться.
– Знаешь, о чем я думаю?
– Не знаю и знать не хочу.
– Однажды ты сказал, что если бы меня из грузовика не вытянул, все было бы иначе. Помнишь?
– Помню. Примерно тогда я решил завязать с Афганистаном в частности и со службой по контракту в целом.
– Пэгги вторым ребенком беременна. Уже на восьмом месяце. – Дулвич говорил о жене Дэннера. – Когда я сказал, что Дэннер на связь не выходит, с ней истерика случилась. Ей на самолете летать нельзя. Сидит в Хьюстоне, как в западне.
Черт. Ноксу следовало знать о беременности Пэгги. Следовало поддерживать более тесную связь с Дэннером.
– Ни одного из наших парней я сейчас не могу в Китай заслать, – продолжал Дулвич. – Власти уже нас официально запрашивали, все ли наши сотрудники на месте. Миграционная служба не дремлет. А у тебя стабильный бизнес, поедешь в качестве коммерсанта, каковым и являешься. Очередная закупочная вылазка. Состыкуешься с нашей сотрудницей и найдешь отчетность, Лю Хао и Дэннера.
– Я ей не нянька, – буркнул Нокс.
– А ей нянька и не нужна. Женщина, о которой идет речь, служила в Народно-освободительной армии Китая, вдобавок чрезвычайно умна и привлекательна.
– Ну я и влип.
– Вылетаем сегодня же вечером, – распорядился Дулвич. Взглянул на часы и добавил: – Через полтора часа.
Нокс барабанил по ротанговой столешнице.
– А если они его убьют?
– Тогда устроим им Содом и Гоморру. Мы с тобой устроим. Чего бы это ни стоило.
Нокс как бы нехотя поднялся, стал потягиваться.
– Хоть помыться-то успею?
– Помыться успеешь, – усмехнулся Дулвич.
4
17:00
Район Хуанпу
Шанхай
Приемная шанхайского Бюро общественной безопасности, или городского полицейского управления, располагалась на Гуандун-роуд и представляла собой помещение с серыми стенами, освещенное флуоресцентными лампами и оснащенное постерами, которые сквозь густой сигаретный дым пугали птичьим гриппом. Фотография лучшего полицейского месяца не менялась с июня. Над дверью поблескивала ловушка для насекомых.
Дверь отворилась, и вошел плечистый, коротко стриженный, тонкогубый китаец со сломанным носом. Звали его Шень Деши. На нем были черная кожаная куртка, золотая цепочка и темные очки, отчасти смягчавшие жесткий, подозрительный взгляд.
На рецепции Шень Деши предъявил удостоверение личности, и секретарше стоило немалого труда скрыть священный трепет. В Народной вооруженной милиции Китая служат исключительно высокопоставленные, глубокоуважаемые и достойные нижайшего поклонения надзиратели за исполнением народных законов. Офицеры армии и полиции, входящие в состав этого подразделения, имеют право носить оружие и применять его по своему усмотрению. Прозвище такого члена элитного подразделения – «Железная рука».
Шень Деши облокотился на стойку рецепции. Пальцы у него были толстые, короткие и кривые, ибо каждый перенес не один перелом.
– Чем могу помочь? – пролепетала секретарша на шанхайском диалекте, имея целью выяснить происхождение гостя.
– Меня зовут Шень Деши, – отвечал он, также на шанхайском диалекте. – Я хочу говорить с самым старшим по званию из дежурных офицеров. И я не люблю ждать.
Девушка бросила взгляд на телефон, однако звонить передумала.
– Одну секунду.
Шень Деши уселся между двух женщин, ожидавших приема. Смерил взглядом ту, что помоложе, чуть улыбнулся и стал смотреть прямо перед собой, будто был один в помещении.
Секретарша вернулась с худощавым мужчиной в капитанской форме. На вид лет за пятьдесят, щеки впалые, очки в дешевой оправе.
– Офицер Шень, – произнес капитан, – прошу вас, пойдемте со мной.
В тесном кабинете капитана Шень Деши непонятно для чего отряхнул сиденье стула, прежде чем сесть.
– Ваше посещение – огромная честь для нас, – начал капитан.
Они обменялись визитками, причем каждый протягивал свою, держа ее за уголки обеими руками; скрепили обмен легкими наклонами голов.
– Что вы, это для меня честь – познакомиться с вами, – холодно произнес Шень Деши, явно желая поскорее покончить с формальными проявлениями вежливости.
– Позвольте предложить вам чай.
– Я был бы счастлив, но не хочу утруждать вас и ваших подчиненных.
– Поверьте, нас это ничуть не затруднит. – Капитан набрал внутренний номер и попросил сделать чай.
Разговор застопорился на пять минут, до появления подноса с чайником и пиалами. Шень Деши взял свою и, не пригубив, отставил в сторону.
– Благодарю.
– Счастлив услужить, – процедил капитан.
– Мне нужны все данные об отрубленной руке, выловленной в Янцзы. Не вздумайте что-нибудь утаить. – Шень Деши откинулся на стуле, окатил презрением дымящуюся пиалу, но не притронулся к ней. – Я жду.
По внутреннему телефону капитан велел принести вещдоки и документы.
– Весьма странный случай, – заметил он.
Шень Деши ограничился мрачным взглядом.
– Разумеется, у нас всё под контролем.
– Полагаете, я напишу жизнеутверждающий отчет?
Капитан сглотнул. В горле было сухо.
– О подобных находках нужно сообщать немедленно, – наставительным тоном произнес Шень Деши.
– Лодочники – я говорю о тех лодочниках, что бороздят Янцзы в поисках старья, – регулярно вылавливают баграми целые трупы, не то что руки, – оправдывался капитан. – На реке всякое случается.
– Еще бы.
В утопическом обществе самоубийств не бывает.
– Я просто не знал, как лучше доложить об этой руке, – осторожно заговорил капитан. – Сам факт ее существования указывает на жестокое преступление или несчастный случай. Что бы это ни было, оно имело место далеко вверх по течению от Шанхая.
– Непростая ситуация, – рассудил Шень Деши, лицом выражая обратное мнение.
– Я проверил отчеты.
– Еще бы вы не проверили.
– Не нашел ничего, что можно было бы связать с этим случаем.
– Не сомневаюсь. Министерство, – Шень Деши говорил о Министерстве госбезопасности, то есть о китайской разведке, – очень интересуется этой рукой. Министерству нужен результат.
– Я лично занимаюсь этим расследованием.
– Тут замешаны члены некоей съемочной группы. Американцы.
– Неужели?
– Скажем так, они нарушили некие условия пребывания, оговоренные в их визах. Министерству необходима информация, где эти люди успели побывать, а главное – с какой целью.
– Чтобы закрыть визы.
– Не исключено, – кивнул Шень Деши, взглядом предупреждая: не делайте преждевременных выводов.
Тянулись минуты. Капитан догадался сделать гостю комплимент: фамилия Шень означала «никаких уступок», имя Деши – «добродетельный». Потрясающее сочетание. В удачливости носителя таких имени и фамилии сомневаться не приходится.
Шень Деши, в свою очередь, не стал бить по больному – акцентировать внимание на никудышном имени капитана. Фамилия созвучна цифре «пять»: удачи ждать не стоит.