Таким образом, шансы у меня очень даже неплохие. Но, с другой стороны, двести тысяч рублей — огромные деньги. Наверняка кроме меня в чемпионате будут участвовать достаточно сильные кандидаты.
Однако попытаться я просто обязан. В случае удачи я не только решу свои финансовые трудности, но и спасу жизнь десятилетнего мальчика.
Мое сознание устремилось по ссылке сквозь Инсайд на ресурс организаторов турнира. Сначала мне нужно зарегистрироваться. К счастью, можно вместо реального имени использовать псевдоним — сейчас мне вовсе не хочется засветиться под настоящей фамилией.
Какой бы псевдоним выбрать? Может быть, какое-нибудь животное? Хищное и агрессивное. В голове сразу замелькали представители семейства кошачьих. Нет, это слишком заезжено. И потом, я не чувствую себя ни тигром, ни леопардом.
Может быть, медведь? Не слишком агрессивный. Но предки-славяне считали его воплощением всех качеств, необходимых воину. Подходит.
Но просто «медведь» — банально. Нужно какое-то прилагательное или уточняющее слово. Желательно такое, чтобы сразу было понятно — я не добродушный мишка косолапый, а благородный, но безжалостный зверь. Тот, кого в старину называли коротким словом «бер». Тот, кто дал имя берсеркам.
Перебираю варианты в уме. Однако ни один из них не подходит. Почему-то медведь совсем не такой, как остальные хищники. К названию других достаточно добавить просто название цвета, чтобы получить хороший никнэйм. Белый тигр, лиловая рысь, огненный варан. Даже словосочетание «голубой козел» хоть и звучит двусмысленно, но вес же хоть как-то звучит.
А вот слово «медведь» плохо сочетается с прилагательными. Не получается емкого и лаконичного словосочетания. И нет в нем внутренней силы.
А если не с помощью прилагательных, то как добиться оригинальности?
Может «Медвежий Клык» или «Медвежий Коготь»? Уже лучше. Но мне не хочется быть ни клыком, ни когтем. Мне хочется быть целым медведем, хозяином леса, могучим бером.
А почему бы мне не взять в качестве ника само слово «бер»? Емко, лаконично. И из глубин слова сквозит та сила, которую вложили в него наши предки. Сила, оставшаяся в слове еще с тех пор, когда его записывали древними рунами.
Решено, зарегистрируюсь именно так. Теперь анкетные данные. Но это для заполнения не обязательно, и я их пропускаю.
А вот здесь нужно указать номер счета, куда следует перечислить выигрыш. Можно указать несколько счетов и то, в каких пропорциях следует распределить деньги между этими счетами. Очень хорошо, создам два счета. Один — Для оплаты лечения брата официантки. Кстати, я так и не знаю ни ее имени, ни имени ее брата. Другой счет для меня. Мне уже здорово надоело расплачиваться наличностью. Правда, в «правой» ветви это считается нормой.
Хорошо, что в наше время (или правильнее сказать «в чаши времена»? — ведь это верно для всех трех реальностей) можно нормально жить, не раскрывая настоящего Имени. Для того чтобы открыть счет, вовсе не обязательно идентифицироваться. Этим я и воспользовался.
Теперь надо прочитать правила участника чемпионата. Быстро пробежал глазами. Стандартный текст. В основном предназначен для того, чтобы обезопасить организаторов от юридической ответственности, если произойдет какая-то неприятная случайность. Например, если по не зависящим от организаторов причинам произойдет сбой в связи.
Но кое-что важное для себя я извлек. Чтобы принять участие в турнире, я должен иметь основные программные модули игры — иначе я просто не смогу подключиться, с самими модулями проблем нет, их можно бесплатно скачать из Сети. Но у моего чипа просто не хватит памяти, чтобы их вместить. Все-таки нейроконтроллер создавался не для вирт-игр. Придется покупать дополнительную память.
Я вышел из Сети, открыл глаза. Уже начинает темнеть. Сейчас идти искать нужное «железо» уже поздно. А что еще делать? Можно и дальше бродить по Сети. Но меня начинает утомлять это занятие, хотя раньше я легко проводил в Инсайде сутки напролет.
Можно побродить по улицам Москвы будущего. Этот вариант мне больше нравится — прогулки в темноте действуют благотворно на психику. Да и на умственную деятельность — мысли буквально сами лезут в голову. Было бы очень кстати, если бы туда залезли две-три дельные мыслишки.
Вот только насколько это безопасно? Тут же даже нет единой полиции или милиции — каждый род поддерживает порядок на своей территории собственными силами.
Я выглянул в окно. Ходят люди, вроде не боятся. Большинство идут не спеша, наслаждаясь вечерней прохладой. Если бы проблема преступности здесь стояла остро, то прохожих было бы мало, они старались бы как можно скорее добраться до нужного места. И постоянно бы оглядывались по сторонам.
А здесь ничего подобного не заметно. Мамаши выгуливают своих чад. Бородатый мужик выгуливает будущую мамашу — даже издалека виден выпирающий живот. Паренек лет семнадцати выгуливает девушку того же возраста. Что-то увлеченно рассказывает своей спутнице, энергичными жестами подчеркивает сказанное.
Уж если эти самые обычные люди не страшатся ходить по улицам, то мне, с моими физическими данными и навыками, тем более бояться нечего.
Вот только возьму с тумбочки свои очки — как я их там оставил днем, так и забыл о них. Надевать пока не буду, хочу перед уходом выпить чаю. Хотя чего это я стесняюсь? Еще днем я и не думал о том, что в темных очках неприлично с людьми разговаривать.
Впрочем, днем я не был знаком с той девушкой-официанткой. Да и сейчас не знаком — имени-то ее я до сих пор не знаю. Но это легко исправить.
Спускаюсь вниз. Она здесь — разносит заказы. Я присаживаюсь за столик и жду. Вскоре девушка подходит, спрашивает, что именно я хочу съесть.
— Есть-то я не хочу,— отвечаю я.— Мне бы чаю. С медом и мятой, как днем.
Девушка кивает и уходит. Уже через минуту передо мной появляется стакан, распространяющий горячий аромат.
— Девушка, а как вас зовут? — спрашиваю я.
— Дарья,— ответила она абсолютно ровным голосом, как будто я спросил, сколько стоит стакан чая. Другая девушка на ее месте как-нибудь отреагировала бы. Либо скромно потупилась бы, либо, напротив, принялась бы кокетничать. Или как-нибудь иначе показала, что мужское внимание ей небезразлично.
Другая, но не она. Сознание Даши пребывает совсем в другом мире, она полностью ушла в свое горе. И я просто обязан помочь ей вырваться оттуда.
Безумно хотелось пообещать, что все наладится, что уже через сутки она сможет оплатить лечение брата. Но вдруг я не смогу? Это было бы слишком жестоко — сначала обнадежить, а потом проиграть.
Еще я хотел спросить, а как зовут ее брата, ведь этого я еще не знаю. Но не спросил. Это тоже жестоко — напомнить о ее беде. Нет, конечно, она и так помнит об этом каждую секунду. Но всколыхнуть ее боль, выпустить ее на поверхность — значит причинить лишние страдания.
Придется мне спасать мальчика, имени которого я не знаю.
Однако судьба распорядилась иначе. С другого конца зала раздался детский голос:
— Даша, Даша!
Подбежал мальчишка лет десяти, темные волосенки, такие же зеленые глаза, как у Дарьи. На вид он пышет здоровьем. И только присмотревшись, замечаешь неестественный оттенок кожи.
— Игорь, я же тебе говорила не ходить сюда. Взгляд Даши непроизвольно метнулся к столику в углу, где краснорожие мужики наливались пивом. Видимо, она не хочет, чтобы ее брат видел подобное.
А в том, что паренек ее брат, я уже не сомневаюсь. Значит, его зовут Игорь.
— Даша, мне Дормидонт велел — иди, говорит, позови сестру.
— Беги отсюда, я сейчас приду. Игорь унесся, Даша пошла следом.
Интересно, раз она ушла, кому мне теперь платить за чай? Или я должен ждать ее? Вообще-то я уже настроился на прогулку по городу. Я кинул взгляд на стойку бармена — тот стоял на своем месте, протирал стаканы.
Опустошив стакан, я подошел к нему.
— Кому платить-то за чай?
— Можешь мне. Или на счет запишем, а при выселении и уплатишь.