Уже довольно долго Валерка рассказывал про систему сигнализации, которую устанавливал сегодня на чью-то машину, — последнее время он зарабатывал на жизнь в автосервисе. Первые минут пятнадцать Даша честно старалась вникнуть в его рассказ, но потом поняла полную безнадежность своей попытки. Да и зачем? Это совершенно ей неинтересно! Даша разозлилась. Его пригласила на ужин женщина, красиво сервировала стол, а он мучает ее дурацким и нудным рассказом. Впрочем, есть парни, которые резиновый шланг для поливки огорода опишут так, что заслушаешься, а есть такие, что усыпят историей о раскопках древнего клада… Боже! Зачем она устроила этот тягомотный ужин!
Вдруг неприятно резанула мысль — ее недовольство Валеркой основано на том, что он не видит в ней женщину, воспринимает ее как некое бесполое существо, перед которым нечего пушить хвост и растрачивать обаяние впустую. И Лапа наверняка так же на нее смотрит, хотя по сути-то ничего в ней не изменилось. Как же непросто было жить Дашке! Каким образом реализовывалось ее женское начало? Через особое внимание к переводу с английского любовных сцен?
— Дашк! Да ты меня, как бы, не слушаешь, — добродушно заключил Валерка. — Тогда пойдем на диван. Ты уж давно не ласкала меня своими красивыми пальчиками…
Не зная, что ответить, она замерла с бокалом в руке. Посверлив ее насмешливым взглядом, Валерка подхватил девушку на руки и понес в комнату.
6
Костя Лапин так и не выполнил просьбу шефа — тактично выяснить у родных Зои, не принесла ли она домой большую сумму денег в свой последний рабочий день. Собственно, кроме как у Даши, он больше ни у кого не выяснял. Расчет-то был прост: с Катериной Ивановной — женщиной в возрасте, в себе уверенной — труднее и разговор вести, и припугнуть в случае чего вряд ли получится. Полагал, что с инвалидкой, наверняка комплексующей в присутствии мужика, справится в два счета. Но девица оказалась с гонором и даже разозлить сумела. В день похорон Зои от нее ничего не добился. Оставил свой телефон, но строптивая Даша ему так и не позвонила как, впрочем, и шефу. Хотя обещала.
С потерей денег Залесский, надо сказать, смирился. Что делать, раз так получилось, и единственного человека, с которого можно спросить, уже нет в живых! Но Костика разобрало. Ему отчаянно хотелось докопаться до сути дела. Взяла Зойка или нет? А если взяла, то куда дела? Впрочем, куда дела — вопрос второстепенный.
Шефу о своем расследовании не говорил, но сам уперся. Поиск пятничных кассиров, в смысле, тех, кто работал в пятницу, шестнадцатого января, довести до конца не удалось. Осталась одна-единственная неопрошенная, поскольку с той самой пятницы на работу не приходила — болела. Он заходил в обменный пункт каждый день, пока наконец ему не повезло.
— Да уже сказали, что меня разыскивает молодой человек. — Любезности в голосе тетки было маловато. — Я так понимаю, — продолжала она, — что вам нужна информация о банковской операции, но информация такого рода конфиденциальна. — Из своего окошка она устремила на Костика холодный безразличный взгляд.
В ответ Костя отправил ей одну из самых очаровательных своих улыбок:
— Это если официально. Я же вас по-человечески спросить хочу.
— «По-человечески» — это как? — нагловато поинтересовалась тетка.
— Ну… признателен буду, — замямлил Костик.
— Спрашивайте. Посмотрим там.
Костик достал фотографию сестер. Ткнул пальцем в Зою и добавил, что в ту пятницу на ней был меховой жакет серо-белого окраса и белый шарф. Тетка молчала, и Костик спросил робко:
— Так она сюда приходила?
Кассирша смотрела подозрительно, но разговор продолжила:
— А почему она вас интересует?
— Понимаете, это моя сестра, — с готовностью отозвался Костик. Свою версию он придумал уже несколько дней тому назад и сейчас выдавал без запинки. — Она больна, — и красноречиво дотронулся до головы, — в доме пропали деньги, а она не помнит, брала их или нет. Говорит, вроде в каком-то обменнике на рубли поменяла.