Интересно, а у многих людей голубые мозги? Нет, не думаю. Скорее всего, это особенность только моих.
Еще у них обнаружился чудесный дар. Раньше они видели чуть дальше носа. Я пока и сама не знаю, как далеко они видят теперь, но, оказывается, знаю точно, что со мной сегодня случится что-то важное и нехорошее, но я не умру…
Смерть… может быть, именно она мне и нужна! Дашкина синяя коробочка и вечный покой…
Как будут умирать мои мозги? Мои умнейшие прозрачные мозги с красными прожилками… Сначала, наверное, они потеряют прозрачность, помутнеют… Потом… Не хочу!
Хочу жить! Долго, красиво и богато.
Дед, не топи меня. Ведь ты меня полюбил. Я знаю. А мое «я знаю» теперь дорогого стоит. Приходи сегодня вечером и давай сделаем вид, что ничего, абсолютно ничего не произошло… Будешь готовить свою китайскую еду, я буду тебе помогать… И так нам станет уютно, хорошо, весело…
А если хочешь — я загляну в свои прекрасные мозги. И они увидят все-все и про тебя, и про меня…
Дед! Давай так…
Эпилог
Попытка самоубийства Зое не удалась. Либо зелье Дашино утратило за давностью свою силу, либо медицинская помощь подоспела вовремя, либо то и другое сработало, но Зоя осталась жива. Всю ночь врачи вытягивали ее с того света. К утру она уже могла самостоятельно дышать. Вскоре вернулась речь. Единственное, что никак не удавалось восстановить, несмотря на усилия врачей, — двигательную функцию ног.
Молодая, сильная, говорили они, отойдет!
В «Склифе» Зоя стала едва ли не самой популярной пациенткой за последние годы. Приоткрывшийся еще до попытки самоубийства дар предвидения после случившегося словно обрел новую силу. Узнать планы Создателя относительно своей судьбы к ней ходил персонал всех отделений больницы. Смущенно покашливая, даже самые недоверчивые и строптивые неуверенно заглядывали ей в глаза и спрашивали про своих женщин, мужчин, детей, здоровье, диссертации-публикации…
Все это было мило, занятно, но не очень масштабно. Настоящий фурор Зоя произвела двумя своими пророчествами. Предсказала отключение электроэнергии на утро следующего дня и посоветовала либо не назначать операции до половины двенадцатого, либо заблаговременно задействовать местную подстанцию. Электричество и в самом деле отключили, и с определенными трудностями «Склиф», конечно, столкнулся.
Буквально через день она предрекла катастрофический пожар у стен Кремля, и… сгорел Манеж.
После этого Слуцкому пришлось оплачивать круглосуточный пост охранника у Зоиной палаты, потому что народ выстраивался в очередь только для того, чтобы взглянуть на вещунью. По больнице прошел слух, что это хорошая примета.
Пока Зоя еще лежала в «Склифе», ночью в своей квартире умер Валерка. У него началось внутреннее кровотечение, и он стремительно потерял силы — даже не успел вызвать «скорую». Катерина узнала об этом совершенно случайно от Зоиной соседки, но, посоветовавшись с Иваном Антоновичем, Зое решили пока ничего не говорить — боялись, что все-таки это будет для нее ударом и затормозит выздоровление.
Зою, несмотря на разоблачение Слуцкого, продолжали называть Дашей. Так к ней обращался Иван Антонович, под этим именем она лежала в больнице, так называла ее Катерина.
Она и в Америку отправилась вместе со Слуцким и Катериной как Дарья Щербакова. Иван Антонович не мог оставить их с Катериной после всего, что случилось. На Катерину вообще невозможно было смотреть без сострадания. Казалось, за неделю она постарела на десять лет. Слуцкий хотел, чтобы она отдохнула и пришла в себя в его новом доме на берегу океана. Свежий воздух и морские купания пошли бы ей на пользу.
Здоровье Зои внушало серьезные опасения. Дар предсказания, который у нее обнаружился, ужасно напугал Слуцкого. Он был уверен, что так своеобразно ее психика защищается от ответственности, к которой он хотел ее призвать. В отношении Зои он испытывал очень противоречивые чувства, но, когда врачи сказали, что последние исследования дали почти безнадежную картину, и вряд ли она сможет когда-нибудь встать на ноги, у него заныло сердце.