Боб Иден беспокоился и о своем спутнике, и о колье, он тщетно ломал голову, пытаясь понять, куда делся маленький китаец. Не случилось ли с ним чего? А может… Ведь они так мало знают об этом человеке. Недаром же говорят, что честность тоже можно купить, дело только в сумме. А для полицейского с далеких Гавайев жемчуга Филлиморов — огромное искушение. Да нет, не может быть! Боб вспомнил выражение глаз китайца, когда тот обещал Салли Джордан сберечь жемчуг. Семейство Джорданов безусловно имеет веские основания столь безоговорочно доверять старому другу. Но вот если за ним увязался Фил-Лихоманка…
При одной мысли об этом молодой человек вздрогнул и решил лучше не думать о таких вещах. Обойдя вокзал, Боб вышел к тому месту, которое местные жители громко называли городским парком. Холодный февральский ветер свистел в голых ветвях редких тополей, а под ногами шуршали желтые опавшие листья. Добравшись до тротуара единственной мощеной улицы Эльдорадо, Боб остановился и огляделся по сторонам: отсюда был виден практически весь город, так похожий на другие маленькие города Америки. Мейн-стрит, банк, кинотеатр, почта, несколько магазинчиков и здание, чуть выше остальных, гордо возвещающее, что это отель «На краю пустыни». Иден перешел улицу, обогнул запыленные автомашины, припаркованные прямо на тротуаре, и направился к гостинице. Сидя перед мальчишкой-чистильщиком, два его клиента, местные фермеры, без особого интереса смотрели на вновь прибывшего.
На столике портье горела настольная лампочка, как ни странно, электрическая, но света она давала не больше свечки. Старичок портье не поднял головы от газеты.
— Добрый вечер, — приветствовал его Боб.
— …рый вечер, — буркнул тот в ответ.
— Можно ненадолго оставить чемодан в вашей камере хранения?
— Какая там камера хранения! — отозвался портье. — Бросьте его тут где-нибудь. А комнату снять не хотите? Можно со скидкой.
— Нет, спасибо. Скажите, пожалуйста, где здесь находится редакция «Эльдорадо таймс»?
— Да тут за углом, на Первой улице, — буркнул старик, снова закрываясь газетой.
Боб дошел до угла улицы и свернул налево. Миновав несколько домов, еще более убогих, чем на Мэйн-стрит, какой-то склад, продуктовую лавку, он наконец добрался до маленького строения грязно-желтого цвета, на окне которого виднелась выцветшая от старости надпись: Редакция «Эльдорадо таймс». Принимаются заявки на изготовление печатной продукции. Внутри было темно. Боб обогнул крохотную покосившуюся веранду, на двери которой увидел листок бумаги. В темноте ему с трудом удалось разобрать:
Вернусь через час — черт его знает, зачем.
Вилл Холли.
Улыбнувшись, Боб Иден решил возвратиться в гостиницу.
— Не мешало бы перекусить, — обратился он к старику портье, опять оторвав его от чтения газеты.
— Я бы сам не прочь, — согласился старик, — но у нас ресторана нет. Меньше убытков.
— Но должен же здесь быть какой-нибудь ресторан…
— Есть, как не быть. У нас же современный город. — И, неопределенно махнув рукой куда-то в сторону, добавил: — Там, за банком. «Оазис» называется.
Иден поблагодарил за информацию и уже через пару минут стоял перед мрачноватым заведением с давно не мытыми окнами. Длинная высокая стойка внутри и грязное, засиженное мухами зеркало за ней были свидетелями тех незапамятных времен, когда ресторан действительно представлялся оазисом первым поселенцам города.
Боб взгромоздился на высокое сиденье у стойки. Справа вплотную сидел какой-то мужчина в рабочем комбинезоне с небритой уже неделю физиономией, слева — молодая девушка, одетая в рубашку и брюки для верховой езды цвета хаки.
Официант с миной шейха из кинобоевика подошел к Бобу принять заказ. Из заляпанного жирными пятнами меню Боб выбрал фирменное блюдо «Оазиса» — отбивную с луком, к которой заказал картофель, а также хлеб с маслом и кофе. Все за восемьдесят центов.
В ожидании заказанного Боб попытался разглядеть в мутном зеркале сидящую рядом девушку. Она была очень недурна. Светлые волосы волнами падали на плечи из-под фетровой шляпы. Прекрасный природный цвет лица мог бы послужить рекламой самому лучшему косметическому кабинету.
Наконец подали заказ — большое блюдо, полное еды, и никаких тарелок. Боб взглянул на соседей — то же самое. Похоже, в этом «оазисе» тарелки считались излишней роскошью. Вздохнув, молодой человек вооружился ножом и вилкой и, отодвинув в сторону горстку жареного лука, оказался один на один с отбивной.