Иван Жолудь
Китайский ресторанчик
Ресторанчик
Среди суеты одинокий такой,
Как и я, в этом городе брошен.
Эти башни, кварталы – ты словно изгой,
Только скромен, комфортен, надёжен.
В этих стенах историй прекрасных не счесть:
Про любовь, благородство и силу.
Для меня возвращаться к тебе – это честь,
Где бы в мире меня не носило.
За углом, в закоулках, сокрытый от глаз,
Тёплый свет так прекрасен, заманчив,
Я к тебе возвращался, порой и не раз,
Незаметный, родной ресторанчик.
У стойки
Она незаметно скользила к бару,
К этой длинной дубовой стойке.
Вновь гулящая ищет пару,
Иль бездомная просит койку?
В этом городе их полно,
И у каждой свои рассказы.
Твоё сердце для них – полотно,
Что раскроется, точно, не сразу.
Я не местный, лишь так, завсегдатай,
Но порой знаю больше этих.
На пьянчуг я смотрю с досадой,
Ведь ведутся, как малые дети
На пустые слова подружек,
Что сбегают на следующий вечер.
Всем так хочется больше игрушек,
Но союз с дьяволицей не вечен.
Лживый облик
Ну и чем ты, скажи, другая?
Ты на них даже внешне похожа!
В разговоре шагаешь по краю,
Да и жемчугом светится кожа.
Не хватает кинжала у сердца,
Иль давно проржавевшей катаны.
Ты сбежала и некуда деться,
Или ноют душевные раны?
Я не мало легенд услышал,
И у каждой своя проблема.
Местным мигом уносит крышу,
Только мне уж знакома схема.
Ты не та, кем сейчас предстала,
И давно уже носишь маску,
Но поверю, что ты устала…
Ну давай, расскажи свою сказку.
Монолог
Я подошёл к ней, скажем прямо,
По сути, даже не узнав
Души, что глубже океана,
И горячее пламя нрав,
Её сверкающей улыбки,
И полный искренности взгляд.
Всё то, что я сказал – ошибка,
Чему я даже буду рад.
Она прекрасней тёмной ночи,
Добра, и даже чуть мила,
И голосочек слух щекочет,
Как ногу босую трава.
Она действительно другая,
Каких не видел этот мир.
Я до сих пор себя ругаю,
За то, что был таким слепым.
Обмана полон этот город,
Здесь даже звёзды светят днём,
Но я размяк, и был поборот,
Найдя родную душу в нём.
Пара дней
Пара дней – это было прекрасно,
Пара дней, проведённых вдвоём.
Сотни раз нас встречала опасность,
Мы извечно боролись с огнём.
Мы бежали куда-то без стопов,
Без оглядки бежали вдаль,
На маршрутках, пешком, автостопом,
Тёмной ночью и в самую рань.
Я так часто её называл
Моя добрая, нежная Мята,
Ведь по имени даже не знал,
Она тайной глубокой объята.
Как мы встретились в том ресторане?
Лишь случайно, иль волей судеб?
Я в объятиях её, как в капкане,
Но в других не нуждаюсь людях…
Тайна
Что за тайну скрывал её образ,
Невозможно так сразу понять,
Пусть расскажет об этом, хоть сто раз,
Всей душой не хотел это знать.
Этот город скрывал обманщиц,
Но она не одна из них…
Никогда не искал избранниц,
Не хотел их видеть в других.
Мы не виделись с ней так давно,
Я в печали терял счёт годам,
Меня тянет на тёмное дно
Камень ноющих старых ран.
Где же, Мята, скрываешься ты,
Где ты ищешь зимой ночлега?
И приносят ли там цветы,
Как я нёс тебе после побега?
Такси
Заводи машину, таксист,
Мне давно уже некого ждать,
Я отныне, как белый лист,
Только некому в нём писать.
И та самая, где-то за морем,
Вся в попытках наладить жизнь.
То ночует в пустых новостроях,
То вдыхает у пляжа бриз.
Я остался один,забытый.
Уж никто не подходит к стойке,
Словно жизнью своей избитый,
Каждый день проводя в попойке.
Заводи машину, таксист,
Отвези меня в тот ресторан,
Я не местный, лишь так ,турист,
Пострадавший от старых ран.
Мята
Пожалуй, годы пролетели,
Я вечно занятый, в делах.
Дожди сменяются метелью,
А вслед за ней, весна в цветах.
Я дней, ведь, даже не считаю,
И это вовсе не к чему…
Сменяют ветер крики чаек,
Как день сменяет часто тьму.
Но вот, звонок в мою квартиру,
Я пробудился ото сна.
Вокруг все мерзостно и сыро,
Какая,к чёрту, тут весна!
Я пропадаю тут годами,
Подчас не видя белый свет.
И только пропасть между нами,
Зачем мне мир в котором нет…
Тебя, той искренней улыбки,