– Нет, ничего подобного! – возражал он стонущей жертве. – Дрова… Что? Но я не собираюсь вас насиловать! Что мне, заняться нечем!
Экономка не согласилась.
– И что, что на кровать? – возмущался Д.Э. – Куда-то вас девать надо было? Не на пол же!
Мисс Дэрроу продолжала спорить.
– Да что мне оставалось? – оправдывался Саммерс. – Сбегутся соседи – доказывай потом, что хотел, как лучше!
М.Р. Маллоу деликатно прокашлялся.
Джейк обернулся, не снимая, впрочем, ладони со рта жертвы и сияя шишкой на лбу.
Диспозиция была такова: рухнувший туалетный стол, рассыпанные у камина дрова, опрокинутая подставка с каминными инструментами, чудом уцелевшие лампа и графин. Дюк поставил стол на место, утвердил на нем графин и лампу, отодвинул ногой осколки стакана, перешагнул лужу и подошел к кровати. Экономка перевела на него мокрые глаза.
– Ну что, – усмехнулся Дюк, – допрыгались, леди? Он не любит шума. Освободи даме рот, изувер, я не слышу ничего.
– Полиция! Полиция! Не прикасайтесь ко мне! Я позову полицию!
– Какая еще поли…
Д.Э. убравший ладонь, принужден был схватить экономку за руки: ему выкрутили нос.
– Предупреждаю, джентльмены, ваше преступление будет вам дорого стоить!
– Вы уж определитесь сначала, какое! – усмехнулся Дюк.
– Какое? – растерялась экономка, и тут же закричала: – Он покушался!
При этом она еще крепче сжала пальцы на носу Д.Э. Саммерса.
– Да, какое? – прогнусавил тот. – Должен же я знать, на что покушался: на убийство или на изнасилование? Ведь нельзя же сказать полиции, что вы не знаете!
От таких слов экономка едва не упала в обморок.
– Мисс Дэрроу, – сказал Дюк, – вы начитались детективных историй.
– Да как вы смеете!
Мисс Дэрроу получила свободу. Она привела в порядок воротник платья и одернула передник.
– Ему все известно, – хрипло сказал Д.Э. Саммерс и потрогал распухший нос. – Запираться бесполезно. Что у вас на полках, старая выдумщица?
– Не притворяйтесь, бандит! Одни глаза чего стоят!
– Так, я все понял, – Дюк успокоительно поднял руку. – Сэр, вы маньяк. У вас муравьи в штанах. Вас нянька в детстве уронила! Мисс Дэрроу, есть в доме бренди? Не «да, сэр», а наливайте, каракатицу вам в корму!
– Джентльмены, – мисс Дэрроу наполнила стакан Д.Э. Саммерса, искательно заглядывая ему в глаза, – вы, видно, люди неглупые. Я должна сказать вам одну вещь. Я раскрыла убийство.
Повисло молчание.
– Убийство? – страшным голосом спросил Дюк.
– Да, сэр. Это… это случилось давно. Но меня никто не слушает. Никто, джентльмены. В полиции велели меня не пускать.
Д.Э. Саммерс уселся поудобнее, закинул ногу за ногу и внимательно посмотрел на нее сквозь полный стакан.
История, рассказанная мисс Дэрроу, была такой. Почти десять лет назад, освобождая от газеты только что купленную рыбу, она прочла заметку:
Прелестная миссис Гонзалес выпила карболовую кислоту.
Покончила с жизнью в присутствии своего мужа, отказавшись дать объяснения.
Миссис Маргарет Гонзалес, чья смерть наступила в результате принятия карболовой кислоты.
Ее муж утверждает, что она приняла яд по ошибке, приняв его за лекарство.
Миссис Маргарет Гонзалес, жена Эдварда Гонзалеса, репортера утренней газеты, покончила с собой вчера днем, в их доме на Минна-стрит 312 1/2, выпив содержимое флакона карболовой кислоты. В момент, когда она совершила этот поступок, присутствовал ее муж, который немедленно вызвал доктора Вильяма МакЛарена, с Четвертой улицы 142 1/2, но когда тот явился, миссис Гонзалес уже была мертва.
Миссис Ливингстон, соседка, ухаживавшая за миссис Гонзалес в ожидании доктора, спрашивала ту, которая выпила кислоту о причине, по которой та приняла яд, и умирающая женщина ответила: «О, ничего».
Ее муж сообщил заместителю коронера Хокинсу, что его жена не имела умысла совершать самоубийство, и приняла яд по ошибке, приняв его за лекарство от печени. Она родилась в Сан-Франциско и имела 26 лет от роду.
Коронер был информирован по телефону в 3:15 p.m, однако, его заместитель не явился в дом Гонзалесов для выяснения обстоятельств происшествия до 5 p.m. Он пришел вместе с мистером Гонзалесом, который отправился в офис коронера, чтобы объяснить, как умерла его жена, и настаивать на разрешении оставить ее тело в доме.
Миссис Гонзалес была очень красивой женщиной. Ее соседи говорят, что не могут назвать никаких причин, по которым она могла бы покончить с собой.