Я протянул ей пистолетик:
- Держите. Видно, в эту ночь мне суждено делать только глупости. А теперь, может быть, вы будете настолько любезны, чтобы подвезти меня до Кастелламаре, - там я заберу свою машину и попробую добраться до какого-нибудь полицейского.
- А с ним разве не надо кому-нибудь остаться?
Я взглянул на светящийся циферблат своих часов.
- Четверть первого. Мы оставим его с цикадами, лягушками и звездами. Поехали.
Она сунула пистолет в сумочку, мы спустились по склону и сели в ее машину. Не зажигая фар, она развернулась и поехала назад, вверх. Позади нас, словно монумент, возвышался огромный черный автомобиль.
В конце подъезда я вылез, вернулся к баррикаде и оттащил деревянный щит на место. Теперь я был спокоен за остаток ночи: там его никто не тронет. Впрочем, в этих безлюдных местах можно было быть спокойным и за десяток ночей.
Девушка молчала, пока мы не поравнялись с первым домом. Там она включила свет и спокойно сказала:
- У вас на лице кровь, мистер Как-Вас-Там, и я в жизни еще не видала человека, который бы больше нуждался в стаканчике спиртного. Почему бы не поехать ко мне домой и не позвонить в Лос-Анджелес оттуда? Тут поблизости ничего нет, только пожарная станция.
- Меня зовут Джон Далмас, - представился я. - И я ничего не имею против крови на лице. А вам совершенно ни к чему оказываться замешанной в такую передрягу. Я не стану даже упоминать про вас.
Она сказала:
- Я сирота и живу совсем одна. Так что ничего страшного.
- Поезжайте-ка прямо вниз, к побережью, - сказал я. - А там я буду играть свою партию соло.
Но по дороге в Кастелламаре нам все-таки пришлось остановиться еще раз. Автомобильная езда пришлась не по вкусу моей разбитой голове, и меня снова вырвало в кустах.
Когда мы добрались, наконец, до места, где был припаркован мой "крайслер" и откуда начиналась ведущая вверх на холм лестница, я пожелал Кэрол Прайд спокойной ночи и долго еще сидел в своей машине, пока задние сигнальные огоньки ее автомобильчика не скрылись из виду.
Кафе на тротуаре еще не закрылось. Я мог бы зайти туда, выпить и позвонить. Но мне показалось, что будет эффектнее сделать то, что я и сделал полчаса спустя - трезвым как стеклышко, с зеленым, покрытым запекшейся кровью лицом войти в полицейский участок Западного Лос-Анджелеса.
В конце концов, полицейские тоже люди. И виски у них не хуже того, которое вам подают через стойку бара.
3
Лу Лид
Рассказ мой получился не очень хорошим, и с каждой минутой звучал все более скверно. Человек по фамилии Ревис, приехавший из городского бюро по расследованию убийств, слушал меня, уставившись в пол, а за спиной у него торчали похожие на телохранителей двое в штатском. Полицейская машина давно уже выехала на место происшествия.
Ревис был безупречно одетым худым, узколицым, спокойным мужчиной лет пятидесяти, с гладкой серой кожей. Прежде чем опуститься на стул, он аккуратно поддернул брюки, на которых была безукоризненно прямая и острая, как лезвие ножа, стрелка. Рубашка и галстук его выглядели так, словно он надел их новыми десять минут назад, а шляпа - словно он купил ее в лифте, поднимаясь на третий этаж.
Мы сидели в комнате дежурного капитана полицейского участка Западного Лос-Анджелеса возле бульвара Санта-Моника. В комнате нас было четверо. Рядом в камере дожидались отправки в городской вытрезвитель к утреннему заседанию суда несколько пьяных, и оттуда все время несся оглушительный рев - что-то вроде боевого клича австралийских бушменов.
- В общем, на этот вечер я был его телохранителем, - сказал я в заключение. - И, как видите, превосходно справился со своей работой.
- Я бы на вашем месте не стал слишком много об этом раздумывать, небрежно заметил Ревис. - Такое со всяким может случиться. Мне кажется, они приняли вас за этого Линдли Пола и стукнули вас сразу, чтобы не тратить аргументов и выиграть время. Может, у них и не было с собой этой штуки и они не собирались отдавать ее так дешево. А потом, обнаружив, что вы не Пол, они здорово обиделись и решили отыграться на нем.
- У него был пистолет, - сказал я. - Великолепный люгер. Хотя, конечно, под прицелом двух винтовок всякий воинственный пыл быстро остывает.
- А теперь займемся этим черным братишкой, - берясь за телефон на письменном столе, сказал Ревис.
- Я слышал только голос в темноте, поэтому не могу поручиться, что это был именно он.
- Угу. Мы просто выясним, чем он был в это время занят. Лу Лид. Запоминающееся имечко.
Он снял телефонную трубку и сказал полицейскому на коммутаторе:
- Дежурного в Главном управлении, Джо... Говорит Ревис из Западного Лос-Анджелеса, по поводу этого убийства с ограблением. Мне нужен гангстер по имени Лу Лид, негр или мулат. Года двадцать два - двадцать четыре, кожа светло-коричневая, одевается опрятно, маленького роста, вес, скажем, сто тридцать, один глаз поврежден, какой - не помню. На него есть кое-что, но не очень много; привлекался и выпускался раз сто. Ребята из Семьдесят седьмого должны его хорошо знать. Мне нужно уточнить все его передвижения сегодня вечером. Дайте час цветной бригаде, а потом объявите розыск.
Он повесил трубку и подмигнул мне.
- У нас лучшая черномазая полиция к западу от Чикаго. Если он в городе, они возьмут его сразу, и разыскивать не понадобится. Ну что, теперь поехали туда?
Спустившись по лестнице, мы влезли в полицейскую машину и поехали назад - через Санта-Монику к Палисадам.
Холодным серым рассветом несколько часов спустя я был, наконец, дома. Я как раз запивал аспирин виски и очень горячей водой отпаривал затылок, когда зазвонил телефон. Это был Ревис.
- Ну вот, - сказал он. - Лу Лид у нас. Пасадена нашел его и еще одного мексиканца по имени Фуенте. Подобрал их на бульваре Арройо Секо - пришлось подбирать не то чтобы совковой лопатой, но что-то вроде того, Кропотливая работа.
- Дальше, - попросил я, сжимая трубку телефона так, что она почти трещала. - В чем там дело?