согрешенья,
потому что пора идти
просить за все прощенья, ведь никто не проживет
без этого хлеба сиянья.
Пора идти туда,
где все из состраданья.
(21)
1 ы знаешь, я так тебя люблю, что если час придет
и поведет меня от тебя,
то он не уведет —
как будто можно забыть огонь?
как будто можно забыть
о том, что счастье хочет быть
и горе хочет не быть?
Ты, знаешь, я так люблю тебя, что от этого не отличу
вздох ветра, шум веток, жизнь дождя, путь, похожий на свечу,
и что бормочет мрак чужой, что ум, как спичка зажгло, и даже бабочки сухой
несчастный стук в стекло.
17.
К огда мы решаемся ступить, не зная, что нас ждет,
на вдохновенья пустой корабль, на плохо связанный плот, на чешуйчатое крыло, на лодку без гребцов, воображая и самый лучший
и худший из концов
и ничего не ища внутри: там всему взамен
выбрасывают гадальные кости на книгу перемен.
Кто выдумал пустьтшо воды? кто открыл, что вверху война?
кто велел выращивать сады
из огненного зерна?
как соловей — лучше умрет, чем не споет, что поет, чем не напишет на шелке времен, что не может целый народ.
Когда ты свищешь в свой свисток, вдохновенье, когда
между сушей и пашей душой растет
твоя вода, —
если бы знал он, смертный вихрь, и ты, пустая гладь,
как я хочу прошенья проешь и ноги целовать.
(23)
18.
П охвалим нашу землю,
похвалим луну на воде,
то, что ни с кем и со всеми, что нигде и везде —
величиной с око ласточки, с крошку сухого хлеба,
с лестницу на крыльях бабочки, с лестницу, кинутую с неба.
Не только беда и жалость —
сердцу моему узда,,
но то. что улыбалась
чудесная вода.
Похвалим веток бесценных, темных
купанье в живом стекле
и духов всех, бессонных
над каждым зерном в земле
И то, что есть награда,
что есть преграда для зла, что, как садовник у сада, —
у земли хвала.
1980. Азаровка.
(24)
Стелы и надписи
Нине Брагинской, проникновенно
изучившей этот предмет.
(26)
Мальчик, старик и собака
1\^ 1ал ьч и к , старик и собака. Может быть, это надгробье
женщины или старухи.
Откуда нам знать,
кем человек отразится, глядя в глубокую воду, гладкую, как алебастр?
Может, и так:
мальчик, собака, старик.
Мальчик особенно грустен.
— Я провинился, отец, но уже никогда не исправлюсь.
— Что же, — старик говорит, — я прощаю, но ты не
услышишь.
Здесь хорошо. — Здесь хорошо? — Здесь хорошо. —
в коридорах
эхо является. — Вот, ты звал, я пришел.
Здравствуй, отец, у нас перестроили спальни.
Мама скучает. — Сын мой, поздний, единственный, слушай, я говорю на прощанье: всегда соблюдай благородство, это лучшее дело живущих...
— Мама велела сказать...
— Будешь ты счастлив.
— Когда?
— Всегда.
— Это горько.
— Что поделаешь,
так нам положено.
Молча собака глядит
на беседу: глаза этой белой воды, этой картины —
’’мальчик, собака, старик”.
(27)
Женская фигура
О
твернувшись,
в широком большом покрывале
стоит она. Кажется, тополь
рядом с ней.
Это кажется. Тополя нет.
Да она бы сама охотно в него превратилась
по примеру преданья —
лишь бы не слушать:
— Что ты там видишь?
— Что я вижу, безумные люди?
Я вижу открытое море. Легко догадаться.
Море — и все. Или этого мало, чтобы мне вечно скорбеть, а вам — досаждать
любопытством?
(28)
Две фигуры
- Б р а т и сестра? муж и жена? дочь и отец? все это
и больше?
Кто из них умер, кто жив
и эту плиту заказал,
памятник встречи?
Кто и кого на прощанье
хочет запомнить? не робко, не жадно. Запомнить
нужно немногое, многого мы не выносим: горсть родимой земли на чужбине — больше не нужно.