зеркальце вьется рядом,
величиной с чечевицу
или как зерно просяное.
А что в нем горит и мнится, смотрит, видится, сгорает —
лучше совсем не видеть:
жизнь ведь — небольшая вещица, вся, бывает, соберется
на мизинце, на конце ресницы —
а смерть кругом нее, как море.
9. Видение
Н
а тебя смотрю — и не тебя я вижу: старого отца в чуж ой одежде.
Будто идти он не может,
а его все гонят и гонят.
Господи, дум аю , Бож е,
или умру я скоро? —
что это каж дого жалко?
зверей — за то, что они звери, и воду — за то, то льется, и злого — за его несчастье, и себя — за свое безумье.
(57)
10. Дом
Б
удем жить мы долго, т а к долго, к ак ж ивут у воды деревья, как вода им корни ум ы вает
и зем ля с ними к небу выходит, Е лизавета к М арии.
Будем жить мы долго, долго.
Выстроим два вы соких дома: тот из золота, этот из м рака, и оба ш ум ят, к а к море.
Б удут дум ать, что нас уже нет...
Т ут-то мы им и скаж ем :
П о воде невидимой и быстрой
уплы вает сердце человека,
там летает ветхое время,
как голубь из Н оева века.
( 58)
п. Сон
С и н и тся блудному сыну,
снится на смертном ложе,
как он уезжает из дома.
На нем веселое платье,
на руке — прадедовский перстень, лошадь ему брат выводит.
Хорошо бывает рано утром:
за спиной гудят рожки и струны, впереди еще лучше играют,
А собаки, слуги и служанки
у ворот собрались и смотрят, желают счастливой дороги.
12. Заключение
В каждой печальной вещи
есть перстень или зап и ска, к а к в условленны х дуп лах.
В каждом слове есть дорога, путь унылый и страстны й.
А тот, кто ск азал , что может, —
слезы его не об этом,
и надеж да у него другая.
Кто не зн ал ее — не узн ает.
Кто зн ает — снова удивится, снова в уме улы бнется
и похвалит милосердного Бога.
1981
(60)
С тихотворения из
второй тетради,
не наш едш ие в ней
себе места
Пир
К то умеет читать по звездам
или раскладывать камни,
песок варить и иголки,
чтобы узнать, что будет
из того, что бывает, —
тот еще знает немного.
Жизнь — как вино молодое.
Сколько его ни выпей,
ума оно не отнимет
и языка не развяжет.
Лучше не добивайся.
А как огни потушат
и все по домам разойдутся
или за столом задремлют —
то-то страшно будет подумать, где ты был и по какому делу, с кем и о чем совещался.
(62)
Другая колыбельная
СП
И
, голубчик, не то тебя бросят, бросят и глядеть не будут, как жница оставила сына
на краю ячменного поля.
Сама жнет и слезы утирает.
- Мама, мама, кто ко мне подходит, кто это встал надо мною?
То стоят три чудные старухи, то три седые волчицы.
Качают они, утешают,
нажуют они мелкого маку.
Маку ребенок не хочет,
плачет, а никто не слышит.
(63)
Старушки
К ак старый терпеливый художник, я люблю разглядывать лица
набожных и злых старушек:
смертные их губы
и бессмертную силу,
которая им губы сжала,
(будто сидит там ангел,
столбцами складывает деньги:
пятаки и легкие копейки...
Кыш! — говорит он детям,
птицам и попрошайкам —
кыш, говорит, отойдите:
не видите, чем я занят?) —
гляжу — и в уме рисую:
как себя перед зеркалом темным.
(64)
Бусы
• Л а з у р н ы й б а б у ш к и н п е р с т е н ь , прадедовы книги —
это я отдам, быть может.
А стеклянные бусы
что-то мне слишком жалко.
Пестрые они, простые,
как сад и в саду павлины, а их сердце из звезд и чешуек.
Или озеро, а в озере рыбы: то черный вынырнет, то алый, то кроткий, кроткий зеленый —
никогда он уже не вернется, и зачем ему возвращаться?
Не люблю я бедных и богатых, ни эту страну, ни другие,
ни время дня, ни время года —
а люблю, что мнится и винится: таинственное веселье.
Ни цены ему нет, ни смысла.
Путешествие
1С^огда кончится это несчастье
или счастье это отвернется, отойдет, как высокие волны, я пойду по знакомой дороге, наконец-то, куда мне велели.