Сестра Марка, помимо своей выдающейся правильности и заносчивости, отличалась от него яркой, ему даже казалось кричащей, внешностью. Гера была одним из тех родившихся после катастрофы существ, которые внешне уже отличались от обычного homo sapiens – вытянутое лицо, лишенная волосяного покрова голова, большие зелёные глаза и очень светлая сероватая кожа. Этих отличительных черт ей показалось мало, и она украсила себе лоб и темечко татуировкой в виде тонкого ажурного узора. Гера была младше Марка на два года, но так исторически сложилось, что она выполняла все функции старшей сестры.
Марк встал, отряхнул брюки и с извиняющимся видом подошёл к Гере. Подал ей руку, но она, демонстративно не глядя на него, встала с земли и быстро пошла вперёд.
«Отличное начало учебного года, просто гениальное. Молодец, Марк», – пробубнил он еле слышно себе под нос.
С сестрой он не виделся всё лето и очень надеялся, что после такой долгой разлуки в Гере проснётся хоть капля сестринской любви. Тем более за каникулы Марк сильно возмужал, даже стал более уверенным в себе, и Гере теперь должно было быть не так унизительно идти с ним от дома до школы. Но сейчас всё потеряно – из-за этого треклятого приступа, они опаздывают на торжественное начало учебного года.
Всю дорогу до школы Гера усиленно делала вид, что Марка рядом не существует, но периодически из её уст вырывалось сдавленное ругательство:
– Твою ж мать, последнее в нашей жизни первое сентября… и провафлить…вот козлина тупая…
Она шла всё быстрее, поглядывая каждые двадцать секунд на наручные часы – трофей с первой вылазки их отца.
– Придушила бы собственными руками…, – всё не унималась она, – уже семь минут пропустили!
Гера ускорилась так, что Марк за ней еле поспевал. Наконец, вдалеке послышался галдёж детей, чьи-то радостные визги и весёлый смех. Из-за поворота показалась школа.
До войны это было стандартное здание, напоминающее с высоты птичьего полета букву «П», но после попадания снаряда в левое крыло, школа стала больше похожа на перевёрнутую букву «Г». Обшарпанное здание неясного цвета сегодня было украшено грязной красной растяжкой сорокалетней давности с серыми буквами «1 СЕНТЯБРЯ – ВСЕМИРНЫЙ ДЕНЬ ЗНАНИЙ». Обрушенное левое крыло демонстрировало скелет здания и внутреннюю обстановку остатков классных комнат: облупленные зелёные стены и заколоченные во имя безопасности любопытных школьников двери. На земле под всем этим лежала куча крупных обломков, и торчали куски арматуры.
Как только брат с сестрой поравнялись со спортивной площадкой, где за ржавыми турниками простиралось футбольное поле с вытоптанной серой землёй, Гера сбавила темп и чинно пошла к школе, даже позволив Марку её догнать.
Из общего гула уже можно было различить отдельные слова и фразы.
– Эй, старик, подваливай сюда! Ну, красааава, брудо! Ухты, новый партак!
Это крутые общаются. У Марка внутри всё съёжилось. Как бы он ни возмужал за лето, он не может так же подойти к кому-нибудь из одноклассников, хлопнуть по плечу и назвать «стариком» или «красавой». И ему такого никогда не скажут. Что-то внутри мешало ему расправить плечи, что-то стальными когтями сдавливало дыхание и опускало голову, когда рядом появлялись люди.
И чем ближе они были к толпе школьников и родителей, тем сильнее становилось это ощущение сдавленности и страха. Тяжёлые дымные тучи над головой, казалось, опустились ещё ниже, будто желая пригвоздить бедного парня к асфальту. Марку очень не хватало общения, он соскучился по знакомым лицам, но за лето он нафантазировал себе совершенно другое первое сентября! Он должен был чувствовать себя уверенно! И малявки должны были почтительно на него поглядывать. Но чем ближе к школе он подходил, тем больше в его голове всплывало воспоминаний об унижениях и одиночестве. Марку очень захотелось спрятаться за сестру, и он интуитивно шёл немного позади неё, очень стараясь не отставать.
Во дворе школы директор заканчивал речь. Абсолютно лысая девочка с огромными глазами сидела на плече у выпускника и радостно улыбалась беззубым ртом. Когда директор закончил говорить, первоклашка зазвенела в старый ржавый колокольчик, а старшеклассник понёс её по двору школы, заполненному школьниками всех возрастов.
Школьный двор был разделён на квадраты, и каждый класс должен был стоять в строго отведённом для него месте. Ближе к крыльцу стояли младшеклассники, дальше всех должны были располагаться выпускники. Но квадраты десятиклассников по традиции пустовали. На месте стояли только старосты с табличками типа «10А» и «10Б» и пара-тройка сочувствующих им друзей.